Слова сияния
Шрифт:
Навани продолжила рассказывать, и Далинар ощутил, как приятно звучит ее голос. Однако подробности конструкций фабриалов не слишком занимали его в тот момент. Ему не было все равно. Он должен уделять внимание подобным вещам. И ради нее, и ради нужд королевства.
Просто он не мог волноваться о чем-то подобном прямо сейчас. Мысленно он пробежался по приготовлениям к экспедиции на Разрушенные равнины. Подумал о том, как скрыть из виду преобразователей согласно их пожеланиям. С отправлением естественных нужд проблем не возникнет, воды будет в изобилии. Сколько нужно взять
К сожалению, самую важную вещь Далинар мог спланировать заранее лишь приблизительно. Он не знал, какова окажется численность его войск. Она зависела от того, кто из кронпринцев, если таковые вообще найдутся, согласится отправиться вместе с ним. Меньше недели, а он все еще не был уверен в том, согласится ли хоть кто-нибудь.
«В основном я могу использовать Хатама, — подумал Далинар. — Он руководит крепкой армией. Если бы только Аладар не принял так решительно сторону Садеаса. Не могу представить его не в деле. Танадал и Бетаб... Шторма, возьму ли я их наемников, если кто-то из этих двоих согласится пойти со мной? Нужна ли мне такая сила? Осмелюсь ли я отказаться хотя бы от одного копья, которое примет мою сторону?»
— Сегодня мне не удастся разговорить тебя, не так ли? — спросила Навани.
— Да, — признался Далинар. Они достигли основания Пика и повернули на юг. — Прости.
Навани кивнула, и он увидел, как ее маска дала трещину. Она рассказывала о своей работе, потому что нужно было о чем-то говорить. Далинар остановился рядом с ней.
— Я знаю, тебе больно, — тихо сказал он. — Но все образуется.
— Она не позволяла мне быть ей матерью, Далинар, — произнесла Навани, глядя вдаль. — Ты знал? Это было почти как... как будто, когда Джасна достигла отрочества, ей больше не требовалась мать. Я пыталась с ней сблизиться, но между нами вставала лишь холодность, словно даже мое присутствие напоминало ей о том, что когда-то она была ребенком. Что случилось с моей маленькой девочкой, всегда задававшей так много вопросов?
Далинар крепко прижал ее к себе. Приличия могут катиться в Бездну. Трое охранников неподалеку зашевелились, отворачиваясь в сторону.
— Они скоро заберут и моего сына, — прошептала Навани. — Они пытаются.
— Я буду его защищать, — пообещал Далинар.
— А кто защитит тебя?
У него не было ответа на этот вопрос. Если сказать, что о нем позаботятся его охранники, прозвучит банальность. На самом деле она задала совсем другой вопрос: «Кто защитит тебя, когда вернется убийца?»
— Я почти желаю, чтобы ты потерпел неудачу, — сказала Навани. — Удерживая королевство единым, ты сделал самого себя мишенью. Если все просто рухнет и мы вернемся к разрозненным княжествам, возможно, он оставит нас в покое.
— И тогда придет шторм, — тихо ответил Далинар. — Через двенадцать дней.
Навани наконец отстранилась, кивая и успокаиваясь.
— Разумеется, ты прав. Я только... Для меня это впервые. Иметь дело с чем-то подобным. Как ты
Кронпринц пришел в замешательство. «Впервые» намекало на то, что когда погиб Гавилар, она не была сломлена случившимся. Навани никогда не говорила так откровенно, намекая на... трудности в отношениях.
— Прости, — сказала она. — Слишком неприятный вопрос, учитывая, от кого он исходит?
Женщина вытащила платок, чтобы промокнуть глаза.
— Прошу прощения. Я знаю, что ты не любишь о ней говорить.
Дело было не в том, что вопрос оказался неприятен. Просто Далинар не помнил свою жену. Как странно, что он мог неделями даже не замечать пробелов в памяти, того изменения, вырвавшего из него кусок личности и оставившего ненадежную заплатку. Он не испытывал ни малейшего намека на эмоции, когда кто-то упоминал ее имя, которое он не мог слышать.
Лучше сменить тему беседы.
— Я не могу не сделать вывод, что убийца замешан во всем происходящем, Навани. Грядущий шторм, секреты Разрушенных равнин, даже Гавилар. Мой брат что-то знал, что-то, чем он не поделился ни с кем из нас. «Ты должен найти самые важные слова, которые может сказать человек». Я бы отдал все, чтобы узнать, что же это за слова.
— Думаю, — ответила Навани, — мне стоит снова обратиться к своим дневникам того времени. Возможно, он сказал что-то, что могло бы дать нам подсказку, хотя предупреждаю тебя — я вчитывалась в те записи десятки раз.
Далинар кивнул.
— Как бы там ни было, это забота не на сегодня. Наша текущая цель — они.
Далинар и Навани повернулись и стали смотреть, как мимо с грохотом катятся экипажи, которые направлялись к праздничной лагуне неподалеку, светящейся в ночи мягкими фиолетовыми огнями. Далинар прищурился и увидел, как приближается экипаж Рутара. Кронпринца лишили всех Осколков кроме его собственного Клинка. В неразберихе они отрезали правую руку Садеаса, но голова осталась на месте. И она была ядовитой.
Другие кронпринцы представляли собой почти такую же большую проблему, что и Садеас. Они противостояли ему, потому что хотели, чтобы все было просто, как раньше. Богатства и игры их развратили, а пиры с экзотической пищей и роскошными нарядами только лишний раз это демонстрировали.
Казалось, что весь мир катится в пропасть, а алети устроили пир.
— Тебе не следует их презирать, — проговорила Навани.
Далинар еще больше нахмурился. Она слишком хорошо понимала, что у него на уме.
— Послушай меня, Далинар. — Навани повернулась, чтобы встретиться с ним глазами. — Что хорошего может выйти, если отец ненавидит своих детей?
— Я не испытываю к ним ненависти.
— Ты чувствуешь отвращение к их излишествам, и ты близок к тому, чтобы обратить это чувство и на них самих. Они живут жизнями, которые знают, жизнями, которые общество научило их считать подобающими. Ты не изменишь их презрением. Ты не Шут; насмехаться над ними не твоя задача. Твоя задача — окружать вниманием, поощрять. Веди их, Далинар.