Слова
Шрифт:
Обретя драхму, овцу и совершенно погибшего сына, одну на земле, другую в горах, а третьего у ног, в жалком состоянии возвратившегося в отеческий дом, причти меня опять, о Царь, к числу Твоих сынов, овец и драхм!
Поелику Царь добр к моим немощам, то да не буду и я немилосердным истязателем подобных мне рабов! И хорошо, если бы у меня достало благоразумия тайно убавить нечто из их долгов, чтобы впоследствии иметь себе помощь при нужде!
Желал бы я быть Лазарем и здесь, и в будущей жизни; потому что другой был
Не буду высоковыйным; ибо я — негодный мытарь и слезами привлеку к себе милосердие; а фарисеи пусть будут унижены!
Если же изнуренную вдовицу отошлю когда–нибудь от дверей своих ни с чем или из собственных рук вместо желанного хлеба или вкусной рыбы подам кому–нибудь камень или страшную змею, прикрывая приветливостью вражду, то и сам да получу такое же воздаяние от Бога!
Если у меня к одним кладовым приложена уже печать, а другие наполняет быстролетная надежда, то ночь да истребит меня и мои пустые грезы!
Нет, нет, не желаю того, чтобы талант, какой вверил мне Бог, уделивший другим большую благодать, и поровну всем разделенная мина, то есть дар естественного слова, остались в руках моих не употребленными в дело; напротив того, пущу их в обращение, и лучше получить мне за сие славу, чем подвергаться строгому наказанию и позору.
Определения, слегка начертанные
Бог есть сущность и первая доброта.
Мир — сопряжение скоропреходящего и умопредставляемого. А то, что каждую вещь делает такой или инаковой, есть природа.
Природа невещественная — ангел, первая тварь.
Но что такое ангелы, уклонившиеся от доброго? Это демоны. Первый из них, бывший некогда Денницей, есть изобретатель и начальник безобразной тьмы.
Вещество же — основа для образов, вторая тварь.
А красота в веществе — вид вещества, облеченного в образ.
Взаимный предел скоропреходящего и умопредставляемого есть небо.
Природа звезд — круговращающийся огонь.
А свет есть воспламененное озарение и в душе разум. Тьма бывает двоякая, как отсутствие двоякого озарения.
Век есть протяжение, непрестанно протекающее не во времени.
А время — мера солнечного движения.
Земля есть отвердение вещества, окружаемого небом.
Огонь есть естество горящее и стремящееся вверх.
Вода — естество текучее и падающее книзу.
Воздух — наполнение пустоты и вдыхаемый поток.
Я человек — Божие создание и Божий образ.
Тело — вещество и протяженная дебелость.
Стихия есть первоначальная часть тела.
Душа — природа оживляющая и движущая; с моей же душой срастворены разум и ум .
Жизнь есть сопряжение души и тела, равно как смерть — разлучение души с телом.
Ум — это внутреннее и безграничное зрение, а дело ума — мышление
Ощущение есть какое–то принятие в себя внешнего.
Память есть удержание в себе отпечатлений ума, отложение памяти — забвение, а отложение забвения есть опять какая–то память, которую называю воспоминанием.
Под хотением разумею наклонение ума и встречу чего–то такого, что в нашей власти; но иного и хотеть не должно.
Движение, куда я хочу, это свобода.
Усильное таковое движение называю рвением, а непроизвольность есть насилие воли.
Под суждением разумею различение предметов.
Вожделение есть пожелание или прекрасного, или непрекрасного; а вожделение воспаленное и неудержимое — это любовь.
Раздражение есть внезапное воскипение в сердце; раздражение продолжительное — это гнев; а раздражение, в котором человек помнит зло и замышляет сам сделать зло, есть памятозлобие.
Терпеливостью называю переваривание в себе скорби; а спокойно встречать обиду означает негневливость; древние обыкновенно называли это кротостью.
Навык к доброму почитай добродетелью и, обратно, навык к худому — болезнью, противоположной добродетели. И первую признавай даром Божиим, а последнюю — своим изобретением.
Красота есть соразмерность во всем, а гнусность, по моему рассуждению, есть поругание красоты.
Мужество есть твердость в опасностях; дерзость есть смелость, где не надлежало бы отваживаться; а какое–то сжатие сердца, когда надлежало бы на что отважиться, есть робость.
Не поддаваться удовольствиям — это есть целомудрие, а поддаваться удовольствиям — это называю распутством.
Не домогаться того, чтобы иметь у себя больше других, это справедливость, а выступать из пределов равенства — это несправедливость.
Благоразумие есть опытность в делах.
Под мудростью разумей созерцание сущего.
Простота есть какой–то навык быть недеятельным к злу. А двоедушие есть коварство нрава.
Удовольствие есть какая–то разнеженность души.
Скорбь есть грызение сердца и смущение, а забота — это кружение, высшая же ее степень — беспокойство.
Рассуждение есть противоположение суждений о том, что делать.
Решение есть установление определений ума в одном.
Отринутие же определений ума почитаю беспечностью.
Зависть есть сокрушение о благоуспешности ближних, а злоречие, сверх того, и вредит из зависти. Но упрекать людей порочных есть похвальная страсть.
Стыд есть какое–то сжатие сердца от страха подвергнуться позору, а презрение стыда есть бесстыдство.
Прилежание есть какая–то стойкость в предположенном; ослабление этой стойкости называю нерадением. Леность же есть неподвижность к чему бы то ни было.