Словацкие сказки

Автор неизвестен

— Скажи, зеркальце, кто из нас лучше: я или дочка?

А зеркало в ответ:

— Вы прекрасны, королева, спору нет, но дочка ваша еще прекрасней.

Королева страшно рассердилась. Она велела своим слугам отнести ребеночка в лес и там погубить. Взяли они девочку и понесли в лес. Та уж все хорошо понимала. И стала она их молить, чтобы они ее не губили, в живых оставили, а она никогда к матери не вернется. Они ее отпустили. И пошла она куда глаза глядят — по горам, по лесам — и пришла к одной хижине. Вошла в хижину, видит: стол на двенадцать человек накрыт, и всяких яств на ужин приготовлено. Она была очень голодна, села за стол и наелась. Потом в постель легла. А в той хижине

карлики жили. Пришли они ночью домой и узнали, что у них кто-то был, кто-то ел. Стали по всему дому шарить, но нигде ничего не нашли. Уж и сами не знают, где еще искать. Решили спать ложиться. И вот в одной из постелей нашли девочку. Она страшно испугалась, но они ей сказали, чтоб она ничего не боялась, что они ей ничего плохого не сделают; пусть, мол, она вылезет, они ее у себя оставят, и она им будет варить да в хижине прибирать. Утром они собрались на охоту, а девочке приказали, чтоб она заперлась и никого в дом не пускала, кто бы ни просился. И если б кто стал какой товар предлагать, чтоб она тоже не отворяла, того человека не впускала и ничего у него не покупала. Потом ушли на охоту, и девочка осталась одна.

А мачеха места себе не находила. Все думала: кто его знает, не жив ли еще ребенок где-нибудь. Вот подошла она к зеркалу и спрашивает:

— Скажи, зеркальце, кто из нас лучше: я или дочка?

А зеркало в ответ:

— Вы прекрасны, королева, но дочка ваша еще прекрасней.

Страшно рассердилась королева, что девочка еще жива, и велела сейчас же тех слуг казнить, которые ее приказа ослушались. Потом переоделась простой женщиной, взяла хороших яблок и пошла дочку искать, а яблоки ядом отравила. И пришла прямо к той самой хижине, где девочка жила. Постучала в дверь и крикнула:

— Не надо ли яблок хороших?

Девочка ответила, что ей ничего покупать не позволяют и она не ест яблок. Но мачеху свою так и не узнала. Тогда королева стала под окном и принялась громко звать девочку, чтобы та вышла и купила яблок, таких красивых и вкусных. Та не послушалась: ей, мол, яблок не надо. Королева предложила девочке даром попробовать, как хороши яблоки: таких она еще не ела! Девочка взяла одно яблоко и только откусила — тут же упала замертво. А мачеха побежала домой. Как пришла домой, так сейчас же к зеркалу и опять спрашивает:

— Скажи, зеркальце, кто лучше: я или моя дочка?

Но зеркало ей ничего не ответило. И она страшно обрадовалась: «Видно, нет уж этой гадины!»

А карлики, придя домой, видят: девочка лежит на полу. Стали они ее трясти, а сами плачут. Вдруг у нее изо рта кусок яблока выскочил, и девочка ожила. И приказали они ей строго-настрого никогда больше ни от кого ничего не брать и, кто бы ее ни звал, никому не откликаться.

На другой день собрались они опять на охоту, и она обещала им, что никому больше откликаться и ни от кого ничего брать не будет.

А королеву снова страх мучит: кто ее знает, может, все-таки жива девочка! Подошла опять к зеркальцу и спрашивает:

— Скажи, зеркальце, кто лучше: я или дочка?

А зеркало в ответ:

— Вы прекрасны, королева, но дочка ваша еще прекрасней!

Рассердилась королева, думает: что же еще сделать, коли падчерица все-таки жива? Взяла она красивый шнурочек, пошла к девочке, постучала в дверь и предлагает, чтобы та его купила. Но девочка ответила, что он ей не нужен. Тогда королева стала звать ее к окну и уговаривать, чтобы она купила шнурок: ты, мол, теперь хороша, а как им зашнуруешься, так еще красивей станешь! И до тех пор ее уговаривала, пока та не подошла к окошку и не открыла его. Тогда королева сказала падчерице, что даром ей шнурок отдает, да сама и зашнуровала ее. Девочка тут же упала замертво. А мачеха

домой побежала. Пришла домой — и прямо к зеркалу. Спрашивает:

— Скажи, зеркальце, кто лучше: я или дочка?

Зеркало ничего не ответило. Обрадовалась королева: наконец-то эту гадину удалось погубить.

Пришли карлики домой и видят: девочка опять на полу лежит. Принялись они горько плакать и трясти ее. И до тех пор трясли, пока не заметили на ней шнурка. Только они тот шнурок с нее сняли, она и ожила. Обрадовались карлики, что девочка жива, и стали ей строго наказывать, чтобы она больше никому не отворяла и, кто бы ей что ни давал, ни от кого ничего не брала.

Утром они опять пошли на охоту. А мачеха снова забеспокоилась и подошла к зеркалу спросить, жива ли ее падчерица. И зеркало ответило, что жива. Стала опять королева думать, как же ее погубить, коли она все жива.

Взяла она булавок и пошла к девочке. Пришла, громко в дверь постучала и спрашивает, не купит ли та булавки. Девочка и откликаться ей не стала. Но мачеха уговорила ее подойти к окошку и стала ей булавки расхваливать. Та все отказывается: ей, мол, не надо. Тогда мачеха просунула руку в окно и воткнула падчерице булавку в голову. Та сразу упала. Мачеха обрадовалась, домой побежала. А девочка так и осталась лежать мертвая.

Пришла мачеха домой и сейчас же к зеркалу:

— Скажи, зеркальце, кто лучше: я или дочка?

Зеркало ничего не ответило. Обрадовалась мачеха: теперь-то уж, наверно, удалось ей падчерицу свою погубить.

Пришли карлики домой, стали над бедняжкой горько плакать. Принялись они ее трясти, но не могли оживить, потому что булавка была маленькая и в волосах ее не видно было. Горько-горько плакали они над мертвой. Потом заказали ей стеклянный гроб, да в тот гроб положивши, отнесли ее на высокую гору, оставили там и ушли.

Как-то раз один король в тех местах охотился. Собаки его забежали на гору, увидели гроб и стали громко лаять. Послал король слугу посмотреть, что там такое, почему собаки такой лай подняли? Тот пошел и видит: девочка в гробу лежит. Вернулся слуга, доложил королю об этом. Король захотел сам посмотреть. Пришел и видит: правда, лежит девочка в стеклянном гробу. Стал король возле гроба и глаз с мертвой не спускает. Волосы у нее были золотые, и их как раз солнышко озарило: булавка и заблестела. Король скорей открыл гроб и вынул булавку у девочки из головы. Девочка сразу ожила. Видит, кругом незнакомые люди, — страшно испугалась. Но король не велел ей бояться: ничего, мол, тебе не сделаю. Потом взял ее к себе, в свой королевский дворец, сказал, что у себя ее оставит. Она к нему пошла, и он ее вырастил.

Егорка-дурачок

У одной матери был единственный сын. Звали его Егорушкой. Очень она его любила, ласкала, голубила, никуда от себя не отпускала. Вырос Егорушка, а никого не видал и ничегошеньки не знает. Да пришлось-таки мамаше послать его в люди: сама пойти не могла, — ноги разболелись. Ну, растолковала она ему, как да что.

— Так и так, сыночек. У меня нога болит, ходить не могу. Ступай ты на ярмарку. Купишь мне сито; любишь ведь галушки кушать? А мне не в чем муку для них просеивать. Прежнее-то сито, которое мне еще от моей старой бабушки осталось, совсем испортилось. Только, смотри, не покупай очень частого. Пусть будет редкое. А чтобы не забыть, все время повторяй: «Редкого сита, редкого сита!»