Словарь-справочник по психоанализу
Шрифт:
З. Фрейд исходил из того, что в состоянии сна человек находится во власти эгоистических мотивов. Если под воздействием этих мотивов у человека возникают дурные намерения, то они не могут привести ни к чему иному, как к практически безвредному сновидению. Как заметил основатель психоанализа в работе «Толкование сновидений» (1900), «было бы уместно запомнить слова Платона, что добродетельный человек ограничивается тем, что ему лишь снится то, что дурной делает».
Первоначально З. Фрейд придерживался именно данного положения. Он полагал, что проявляющееся во сне находится во власти исключительно эгоистических мотивов. Однако после того, как предложенная им теория либидо была подвергнута пересмотру с точки зрения осмысления феномена нарциссизма, что нашло отражение в его работе «О нарциссизме» (1914), ему пришлось признать, что «сон есть состояние, в котором все привязанности
В «Новом цикле лекций по введению в психоанализ» (1933) З. Фрейд подчеркнул, что отход от реального внешнего мира в состоянии сна создает условие для развития психоза. Вместе с тем «безобидный психоз сновидения является следствием сознательно желаемого и лишь временного отхода от внешнего мира, и он исчезает при возобновлении отношений с этим миром».
Представления З. Фрейда о сне получили свое дальнейшее развитие и критическое переосмысление у ряда аналитиков. Так, К.Г. Юнг (1875–1961) пришел к мнению, что фрейдовское понимание сновидения, как служащего функции охраны сна, является ограниченным, хотя высказанная основателем психоанализа мысль о биологической компенсаторной функции остается верной. По его словам, эта компенсаторская функция «лишь в ограниченной мере имеет дело с самим состоянием сна»: сновидения поддерживают сон, но делают это автоматически под влиянием состояния сна; они могут нарушать сон, если этого требует их функция, то есть когда компенсаторные содержания интенсивны, то они могут прервать сон. Данная точка зрения была высказана им в докладе «Психология сновидений» (1916), текст которого был расширен и опубликован в 1928 г.
Э. Фромм (1900–1980) рассмотрел психологическую функцию сна не только с точки зрения ухода от внешнего мира, на что обратил внимание З. Фрейд, но и в плане свободы человека. По его мнению, во сне человек беспомощен (не случайно сон называют «братом смерти»), но в то же время он является более свободным, чем во время бодрствования. Во сне человек свободен от бремени труда, от необходимости защищаться или нападать, от необходимости наблюдать или действовать. В работе «Забытый язык» (1951) Э. Фромм заметил по этому поводу, что «во сне царство необходимости уступает место царству свободы, в котором «Я» – единственная система, являющаяся приложением мыслей и чувств». Словом, сон свободен от функции действия, характерной для бодрствования, и он связан с функцией восприятия человеком самого себя. Кроме того, состояние сна имеет двойственную функцию: при отсутствии контактов с культурой во сне проявляется как самое плохое, так и самое хорошее; «во сне мы можем быть не так разумны, не так мудры и не так пристойны, но мы можем быть и лучше, и мудрее, чем когда бодрствуем».
Если З. Фрейд соотносил состояние сна с внутриутробным существованием человека, а его предшественники рассматривали сон в качестве своеобразного эквивалента смерти (понятие «сон» – от греческого hipnos – восходит к мифу о Гипносе, сыну ночи, Никиты и брату смерти, Танатоса), то некоторые психоаналитики усматривают в состоянии сна прообраз бессмертия. В частности, французский психоаналитик Д. Анзье подчеркнул, что «в действительности видеть сон – значит отрицать факт, что человек смертен». Эта точка зрения нашла отражение в его книге «Кожное Я» (1985) в виде вопроса: «Разве можно было бы вынести дневную жизнь без этого ночного убеждения в бессмертии, хотя бы частичного?».
В современной психоаналитической литературе большее внимание уделяется рассмотрению природы сновидений, их толкованию и меньшее феномену сна как таковому. Тем не менее в некоторых исследованиях затрагиваются вопросы, связанные с пониманием сна. В частности, в статье Р. Гринберга и С. Перлмана «Континуум сна в психоанализе: источник и функции сновидения» (1975) нашли отражение результаты лабораторных методов изучения сна, на основе которых было сделано заключение, что сон связан с обработкой информации в целях эмоциональной адаптации.
СОПЕРНИЧЕСТВО – взаимоотношенияВ психоанализе соперничество рассматривается как важная составная часть психосексуального развития ребенка, оказывающая воздействие на формирование его характера. Оно проявляется на ранних стадиях развития ребенка в борьбе за любовь со стороны родителей и становится ярко выраженным на фоне его взаимоотношений с сестрами и братьями. С точки зрения З. Фрейда, эдипов комплекс является источником возникновения конфликтов и переживаний, порожденных соперничеством и ревностью ребенка по отношению к родителю того же пола. Последствия этого дают знать о себе во взрослом состоянии человека, когда, например, фиксация на отце может вызвать усиление ревности между матерью и дочерью. Так, если эдипов комплекс (комплекс Электры) в детстве матери вызывал у нее чрезмерное чувство соперничества, то впоследствии оно может принять такие острые формы, которые скажутся и на ее собственном поведении, и на возникновении чувства соперничества у дочери в самом раннем, младенческом возрасте. Соперничество матери может проявиться в попытках запугивания дочери, ее унижении, запретах встречаться сперва с мальчиками, а затем и с мужчинами, стремлении не допустить замужества или расстроить отношения взрослой дочери с мужем.
В общем плане З. Фрейд признавала наличие чувств соперничества в жизни человека. В работе «Я и Оно» (1923) он писал о том, что часто наблюдается проявление «ревнивого соперничества между сестрами и братьями» и что «существуют сильные чувства соперничества, ведущие к агрессии». Основатель психоанализа исходил из того, что только после преодоления подобных чувств ранее ненавидимое лицо может стать лицом любимым или предметом идентификации.
Соперничество – нормальное явление, мобилизующее силы человека и способствующее его развитию, совершенствованию. Оно имеет место в любых человеческих отношениях и в различных сферах жизни людей. Вместе с тем соперничество может приобретать такие формы и такую интенсивность своего проявления, что становится патологическим, ведущим не только к возникновению всевозможных конфликтов, но и к невротизации человека.
Проблема невротического соперничества стала объектом исследования ряда психоаналитиков. В частности, обсуждение данной проблемы нашло свое отражение в работах К. Хорни (1885–1952). В книге «Невротическая личность нашего времени» (1937) она показала, что в западной культуре невротическое соперничество отличается от нормального тремя особенностями: невротик постоянно сравнивает себя с другими людьми, даже в ситуациях, которые не требуют этого; честолюбивое желание невротика не исчерпывается тем, чтобы достичь большего, чем другие, или иметь больший успех, но предполагает также желание быть исключительным и уникальным; свойственная честолюбию невротика скрытая враждебность проявляется в его установке, что никто, кроме него, не должен быть красивым, способным, удачливым.
С точки зрения К. Хорни, в случае невротического соперничества человеку более важно не содержание того, что он делает, а то, какой успех, впечатление, престиж будут достигнуты в результате его деятельности. В то время как при нормальном соперничестве человек может довольствоваться сравнительным успехом, целью невротического соперничества становится достижение полного превосходства над другими людьми. Если успех чрезмерно честолюбивого человека не вполне соответствует его ожиданиям, то он может вызвать у него разочарование. При невротическом соперничестве разрушительный аспект преобладает над созидательным, в результате чего оказывается, что для невротика важнее видеть других побежденными, чем преуспеть самому.
К. Хорни показала, что стремление нанести поражение другим или расстроить их усилия часто наблюдается со стороны пациентов, у которых преобладает невротическое соперничество. Пациент подобного типа будет бояться успеха аналитика. «Он будет делать все возможное, чтобы сорвать усилия аналитика, даже если явно наносит вред собственным целям. Он не только будет вводить в заблуждение аналитика или утаивать важные сведения, но постарается как можно дольше оставаться в том же самом состоянии или демонстрировать резкое ухудшение. Он не станет сообщать аналитику ни о каких признаках улучшения, или если ему все же приходится это делать, то очень неохотно, в виде жалоб, или же он будет приписывать улучшение некоторому внешнему фактору, например, изменению температуры, какой-то информации, которую он прочел, и т. п.».