Словарь запрещенного языка
Шрифт:
Уже через несколько часов по приезде в Мир в первом хедере я услышал имя Малка. Меламед обратил мое внимание на нее, как на «редкую» женщину, обучающую в своем хедере девочек по своеобразному, ею самой изобретенному методу. Женщин, обучающих девочек механическому чтению и письму, так называемых писательниц, я встретил много на своем пути, а потому я остался равнодушен к словам меламеда — почитателя Малки: «Она работает по своей методе».
На следующий день мне пришлось для выяснения некоторых вопросов, имеющих отношение к иешиботу, посетить Roschieschivo[10]. Делясь со мною своими мнениями и сведениями о меламедах и хедерах, старый раввин упомянул между прочим имя Малки и настоятельно советовал мне
Понятно, что после этого я немедленно отправился разыскивать пресловутую Малку. Впрочем, искать мне не пришлось: первый попавшийся ешиботник тотчас указал мне место нахождения «Малкина хедера».
Малкин хедер помещается на «главной» улице местечка, в конце длинного узкого переулочка. Уже у поворота в переулок до меня донесся характерный напев многоголосого детского хора, распевающего в унисон какую-то молитву. Было 10 часов утра. В большой комнате на скамейках школьного образца, расположенных амфитеатром вперемежку с обычными «хедерными» столами, сидело около 50 девочек. Дети, по-видимому, еще не все были в сборе. Двери поминутно открывались, торопясь входили запоздавшие девочки, но, пораженные неожиданностью присутствия постороннего человека, они сразу умеряли шаг и, пронизывая меня испытующими взорами, бесшумно занимали места. За одной скамейкой спиной ко мне стоял старик и с указкой в руках управлял хором читающих девочек. Дети обратили его внимание на меня, и он обернулся. Увидев меня, он засуетился в поисках стула и, едва отвечая на мое приветствие, изобразил на своем лице испуг и растерянность. Малки не было дома, она ушла на базар за покупками. Предо мною был ее помощник — муж. Я старался его успокоить, но он не поддался моим увещеваниям и на все вопросы отвечал только, что скоро придет Малка, жена.
Мне осталось уйти, что я и сделал, пообещав вернуться через час.
В условленный час, завернув в переулок, я увидел издали через окно хедера, что Малкин муж, подталкивая девочек одну за другой, гонит их домой. Недоумевающие девочки повинуются и торопливо уходят, подстрекаемые грозным окриком торопящего их ребе.
Увидев меня, старик забормотал:
— Вот дикарки — человека увидели и пустились бежать.
А испугались меня, как и раньше, не девочки. Дело в том, что с базара Малка принесла известие, что по городу ходит «ревизор» и проверяет число учащихся в хедерах. Она поспешила домой и взялась за уменьшение числа своих учениц; но я совершенно нечаянно им помешал... Все это я, конечно, узнал только впоследствии.
Я зашел в дом, за мною — многие из «убегавших» девочек. Здесь я принялся всеми способами уверять стариков в благонамеренности моего посещения. Старик стоял бледный, на глазах Малки появились слезы: «Пожалейте, не лишите куска хлеба...» Я пустил в ход весь арсенал моего красноречия и даже клятвы, но самым сильным и решающим доводом оказалась моя ссылка на раввина... Малка сразу прониклась доверием ко мне и заговорила. А муж еще долго смотрел на свою жену сердито, как бы молчаливо упрекая ее в легкомысленном доверии.
Я прислушался внимательно к рассказу Малки и через несколько минут стал замечать, что она пересыпает свою речь какими-то складными размеренными фразами. Скоро я уловил, например, такую строфу:
Ваш приход
Да принесет добро
И через Вас да пошлет
Нам Бог
Разные милости...
Я решил было, что эти строки вырвались у нее и промелькнули случайно. Затем она долго рассказывала мне о своем
Могу ли я себе представить,
Что из этого выйдет?
Что ждет меня
И что случится завтра...
?
...
И тому подобные звучные, стихотворные строфы, которые живым ручьем лились из уст этой 60-летней еврейской народной учительницы.
Закончив свое повествование, она прибавила:
Я не знаю, кто Вы есть,
Наверное, важный человек,
Но я очень рада
Высказать, что есть
На сердце...
В течение нашей длинной беседы я успел совершенно подружиться с Малкой так, что она предложила мне проэкзаменовать «ее девочек». Интересно отметить, что все время разговора, носившего характер душеизлияния, девочки сидели так тихо и почти неподвижно, что я, как учитель, позавидовал этой образцовой дисциплине класса.
Малка занимается со своими ученицами по следующей программе: чтение, письмо, диктант, изложение собственных мыслей (все на разг.-евр. языке), перевод молитв, перевод псалмов, знакомство с синагогальным и домашним ритуалом и вообще все то, что «входит в круг знаний, обязательных для каждой еврейской женщины». Учениц у нее около 60. Занятия проходят, как во всех хедерах, группами — в 3—4 группы.
Главным преподавателем предметов является она. Муж только помогает детям упражняться в механическом чтении. И следует отдать ему справедливость — все дети, за исключением тех, которые только начали учиться, читают более чем удовлетворительно. Чтению Малка обучает по звуковому методу. В хедере проходится также древнееврейский язык в той мере, в какой это необходимо для достаточного понимания разговорно-еврейского языка. Каждая девочка из старших групп имеет у себя тетрадку-словарчик, в которой в алфавитном порядке помещен полный перечень древнееврейских слов, вошедших в разговорный язык. Я просмотрел эти тетрадки; они являются буквально исчерпывающими.
После того как я испытал детей в чтении, Малка выстроила передо мной длинную шеренгу учениц, человек в 35—40, и произвела экзамен в правописании древнееврейских слов и выражений. Посыпался град слов на иврите: свадьба , рав , суд , элул , суббота , Гемара , кущи , серия , работа , выход , омовение , не болтай лишнего , храм , зарплата , забота , сказание , богатство , создание , безопасность , ссора , цитрон .
А дети отвечали по буквам: свадьба = с, в, а, д, ь, б, а ., , , , , -
Длилась эта процедура минут 20 — ошибок почти не было.
Потом девочки читали псалмы с редким чувством, пониманием и, скажу, религиозным настроением; стали состязаться в знании наизусть молитв, праздничных обрядов и обычаев, объяснений этих праздников, библейских рассказов, сказаний и т.д.
После этого Малка демонстрировала предо мной ученические тетради, в которых старшие девочки с ее помощью пишут сочинения. Запас тем у Малки богатейший и разнообразный. На мой вопрос об источниках этих тем она мне ответила: «Темы — за ними далеко не ходить — пожар в городе, остаются бездомные, бескровные — вот тебе тема. Муж уезжает в Америку, а жена с детьми изнывают в ожидании письма и денег; лошадь падает на улице; весна приходит; умирает какой-нибудь благочестивец, благодетель — обо всем этом мы пишем, все для меня тема, все для меня блюдо». Беру тетрадь и читаю заглавие: «На кладбище, на могиле».