Слово чести

Демилль Нельсон

– Да.

– Вы знали, что это был незаконный приказ?

– Знал, – вымученно простонал Брандт, нутром чувствуя какой-то подвох.

– И, зная это, как же вы могли спокойно смотреть на то, как сержант Садовски пошел выполнять его?

– Не знаю.

– Сержант Садовски выполнял приказ один?

– Нет.

– А сколько с ним было человек? Как их звали?

– Я не помню их имена, но, по-моему, их было двое или трое.

– Вы услышали шесть или семь выстрелов? – запутывал Корва свидетеля.

– Да, – пытался сосредоточиться Брандт.

– Вернулся

ли сержант Садовски доложить, что приказ выполнен?

– Нет. Хотя, да... кто-то крикнул в операционной, что их отправили в расход.

– А кого посчитали отправленными в расход? – закручивал слова и предложения в каламбуры защитник.

– Шесть или семь раненых вражеских солдат.

– А кто открыл огонь в операционной?

– Не могу сказать, – осекся Брандт.

– Сколько вы еще прослужили во взводе после событий 15 февраля?

– Около месяца, а может, чуть больше.

– И вы так и не узнали, кто стал зачинщиком вооруженного конфликта в набитой до отказа операционной? – по-отечески пожурил Корва Брандта.

– Нет, – однозначно ответил покрывшийся испариной Брандт.

– В предыдущих показаниях называлось имя Симкокса.

– Очень может быть. Он был там.

– И лейтенант Тайсон не сделал ему никакого замечания? – изумленно развел руками Корва.

– Нет, – простодушно ответил свидетель.

– И вы думаете, что этому кто-нибудь поверит? – в запале выкрикнул адвокат.

– Протестую! – возопил красный как рак обвинитель. – Ваша честь...

– Возражения приняты. Мистер Корва, – пробасил судья, – делаю вам последнее предупреждение.

– Да, Ваша честь, – как ни в чем не бывало продолжал Корва. – Мистер Брандт, вы утверждали, что лейтенант Тайсон сочинил легенду о военной операции, чтобы скрыть это преступление?

– Да, – не раздумывая ответил Брандт.

– Вы утверждали, что тоже пошли на укрывательство, – изобличил его защитник.

– Нет, я ничего не скрывал, – отмахнулся Брандт.

– Тогда выходит, что вы доложили об этом преступлении.

– Нет.

– Почему? – допытывался Корва.

– Они бы убили меня.

– Кто?

– Ребята из взвода, – признался Брандт, трусливо озираясь по сторонам.

– Вы думаете, что ваши командиры вернули бы вас во взвод после того, как вы обвинили всех членов взвода в массовом убийстве?

– Я... не знаю... они бы... – запинаясь, пробормотал Брандт.

– Да неужели? Значит, вы предположили, что вас могут отправить назад во взвод после того, как вы поведаете начальству о массовом убийстве? – с иронией в голосе спросил Корва.

– Я подумал, что там, наверху, мне не поверят или попытаются замять дело.

– Да что вы говорите? – с хитрецой посмотрел на присяжных защитник, потом снова обратился к Брандту: – После возвращения в Штаты в мае 1968 года сообщили ли вы об этом инциденте армейскому командованию?

– Нет.

– А что же вам помешало это сделать? – не унимался Корва.

– Я... хотел забыть про это, – волновался Брандт.

– Так вы сказали, что это преследовало вас?

– Преследовало

и преследует.

– Если брать за основу ваши наблюдения, то позвольте вас спросить: кто же на самом деле совершил убийство в том госпитале?

– Я не уверен. – Брандт вытер дрожащей рукой пот со лба.

– Можете назвать фамилии?

– Нет, кроме Белтрана. Я видел, как он стрелял в раненого, которого сначала стащил с операционного стола.

– А лейтенант Тайсон видел это?

– Да.

– Применил ли он какие-нибудь меры наказания к Белтрану?

– Нет.

– Мистер Брандт, я слушал ваши показания в течение вчерашнего дня, и если и есть хоть какое-тосходство с показаниями, данными на следствии, то оно касается только лейтенанта Тайсона. А то, что вы говорили на следствии о других участниках инцидента, не стыкуется с показаниями на суде. Выходит, что люди в одно и то же время находились в двух местах. Понимая, что с тех пор прошло немало времени, я не жду от вас или кого-нибудь другого точного воспроизведения действий девятнадцати человек и не вынуждаю вспоминать их имена. В своих показаниях вы зафиксировали положение лейтенанта Тайсона у операционного стола, что совпадает с предыдущими показаниями. Ваш командир, насколько я понял, оставался в указанном месте почти все время. Я правильно излагаю?

– Да. Он был в операционной.

– И почти ничего не говорил, – напомнил Брандту Корва.

– Нет. Только отдал несколько приказов, – с твердой уверенностью заявил Брандт.

– Каких же?

– Таких, как «расстреляйте их», – неутомимо продолжал повторять свидетель.

– Он не попытался остановить воображаемое кровопролитие?

– Нет.

– Он выстрелил хоть раз из своего оружия? – наседал на Брандта адвокат.

– Этого я не видел.

– Согласно вашим показаниям на следствии и в суде, лейтенант Тайсон находился большую часть времени вместе со своим радистом в операционной и курил, а вы были при них? Так?

– Да-да, – не уставал подтверждать свидетель.

– Вы боялись за свою жизнь? – спросил Корва, гипнотизируя свидетеля взглядом.

Брандт колебался. Внутренний голос подсказывал ему, что нужно быть осторожным.

– Да.

– Как вам показалось, боялся ли за свою жизнь лейтенант Тайсон? – закидывал свидетеля вопросами Корва.

– Не знаю, – скривился от досады Брандт.

– Вы сказали, что подчиненные лейтенанта Тайсона вышли за рамки приказа расстрелять только раненых врагов?

– Да. Они убили всех.

– А лейтенант Тайсон приказал им убить всех?

– Никогда не слышал, чтобы он отдавал такой приказ, – как бы оправдываясь, сказал Брандт. – Он отдал только первый приказ.

– А вы не удивились такому приказу?

– Нет, потому что он был очень рассержен.

– На кого же он сердился? – специально забирался в дебри Корва.

– На медперсонал. Видимо, поэтому и приказал расстрелять раненых врагов, – попытался сделать вывод прозорливый доктор.

– А больше никого? – ехидно спросил Корва.