Слово чести
Шрифт:
Доктор Расселл представил Тайсона своим знакомым, те скорее обрадовались, чем огорчились, будто их ввели в сказочный круг знаменитостей. Тайсон привык к бурной реакции людей, узнающих его подноготную, и всегда первые несколько секунд, услышав его фамилию, они невольно рассматривали Бена, решая, рады они этому знакомству или нет.
Левин, Расселл и те трое завели светский разговор, а Тайсон стоял рядом и пил виски. И тут Расселл обратился к нему:
– Я всегда считал, что экскурсии лучше проводить офицеру в форме. Я рад, что такая
– И я тоже, – ответил не без иронии Тайсон.
Насупя брови, Расселл, казалось, обдумывал свои слова.
– Конечно, – добавил он, – я понимаю, что вся эта затея не рассчитана на долгое время. Вы ведь здесь не надолго, верно?
– Думаю, что нет.
Подполковник Левин взял Тайсона за руку и объявил:
– Господа, нас ждет обед.
Тайсон и Левин вышли из бара, и в коридоре подполковник заметил:
– Доктор Расселл несказанно рад взять вас на борт.
– И несказанно опечалится, когда я уйду, – сострил Тайсон.
Они вошли в средних размеров обеденный зал, сверкающий новизной после недавнего ремонта. Сквозь широкие окна были видны сгущающиеся сумерки. Левин пояснил:
– Его недавно пристроили. Архитекторы и строители приложили все силы, чтобы новое здание органично примкнуло к старому форту, но доктор Расселл пришел в ужас, узнав, что мы затеваем. Хотя всем остальным очень нравится здесь.
Большая часть столов пустовала, и Левин попросил хозяина заведения устроить их подальше от любопытных глаз. Им показали столик рядом с открытым окном, выходившим на пролив. Волны монотонным плеском нарушали непривычную тишину. Тайсон сказал:
– Вот в этом зале можно расчудесно провести суд.
Подполковник ответил не сразу.
– Я думал об этом, но для тех, кто привык здесь обедать, это будет крайне неудобно.
Тайсон положил на колени голубую салфетку.
– Потрясающий вид из окна. – Помолчав, спросил: – А где же вы тогда проводите судебные процессы?
– Да у нас есть небольшое помещение в здании военной прокуратуры, но оно не приспособлено для такого рода процессов.
– Меня никогда не переставало удивлять, почему в армии нет домов правосудия?
– Может быть, потому что нет постоянной надобности созывать суд, – Левин пожал плечами. – В отличие от гражданского судопроизводства, Тайсон, военное работает только в крайних случаях, следовательно, для суда подойдет любое место.
Молоденькая официантка подошла к столу и поздоровалась с подполковником. Ока спросила:
– "Манхэттен", сэр?
– Совершенно верно. Энн, вот лейтенант Тайсон, о котором недавно сообщали в новостях. Виски с содовой, и я надеюсь, что штат не разболтает ничего репортерам.
Официантка несколько секунд усваивала информацию, потом быстро перевела взгляд на Тайсона.
– О! Здравствуйте.
– Привет!
– Тоник? Вода?
– Виски с содовой.
– Хорошо, сэр. – Она положила меню на стол и поспешно удалилась за напитками. Левин
Тайсон скрупулезно исследовал меню.
– Как здесь кормят, подполковник?
– По сравнению с чем? С «Временами года» или котловым довольствием?
– По сравнению с «Временами года», сэр.
– Никогда там не бывал. Эй, думаю, мне пора бы прекратить поддевать вас, а? Не ваша вина, что в миру вы купаетесь в благополучии. Я бы порекомендовал бифштекс. Хорошее мясо, и они хорошо прожаривают его на гриле.
Тайсон бросил меню на стол.
– Отлично.
Он тоже закурил, и оба молча смотрели на плывущий в воздухе дым. Другая официантка принесла заказанные напитки и ушла, получив заказ на хваленое мясо.
– Скоро подойдет весь штат поваров, чтобы узнать у вас, что закажете на десерт, – заметил Левин. Когда подполковник поднял стакан, Бену стало ясно, что он был из породы тех, что считали алкоголь божественным нектаром, вкушаемым в особо торжественных случаях. Левин уже немного захмелел.
– Мне бы хотелось, – заявил он, – чтобы вы чувствовали себя здесь, как дома.
Приняв очередную порцию спиртного, они разговорились на общие темы, обсуждая проблемы части и различные нововведения в армии за последние двадцать лет.
Левин опрокинул еще, и Бен не переставал восхищаться его умением держать градус. Подполковника понесло по волнам воспоминаний.
– Я вам рассказывал, что вырос на Брайтон-Бич. Мой отец работал здесь, в Форт-Гамильтоне. Он ведал административно-хозяйственной работой и был государственным служащим. Мы с братом говорили всем и каждому, что он агент ФБР. – Левин рассмеялся.
Бен взболтал виски. Он не знал, куда клонит подполковник, к тому же его совершенно не трогала тема разговора.
– Я привык ходить с ним на работу по выходным. А когда я заканчивал школу, начался корейский конфликт.
– Война.
– Как хотите. На меня производил неизгладимое впечатление важный вид офицеров. Тогда они носили форму эффектнее, чем нынешняя, а некоторые щеголяли с тростью. Я был таким впечатлительным.
– Мой отец хвастался, – вторил ему Тайсон, – что видел Линдберга, улетающего в Париж, и это вдохновило его стать летчиком. Он служил на флоте. Кстати, когда сделали эту пристройку?
Левин, казалось, имел твердое намерение продолжить свое повествование и пропустил вопрос.
– Бывало, я мел полы и менял электрические лампочки. Прямо вот там... Раньше здесь тоже был офицерский клуб. По воскресеньям на службе я любовался этими джентльменами в чистых, отглаженных формах, но помню, меня очень удручало, что я происхожу из бедной семьи. Потом, в колледже, я поступил на курс подготовки офицеров, и вот я здесь. – Левин выпил немного воды, чтобы смочить запекшиеся губы. – Можно, Тайсон, послать еврея в армию, но нельзя ему привить любовь к ней. Я до сих пор не знаю, почему я остался. Должно быть, было хоть что-то, что мне нравилось.