Слово о князе Владимире
Шрифт:
Несколько позже Н. М. Карамзиным была найдена еще одна летопись, получившая название Ипатьевской, так как находилась в Ипатьевском монастыре. Ее создание относится к XV веку.
Русское летописание велось на протяжении пяти столетии, а сами летописи подвергались многократным редакциям и переделкам соответственно идейным и политическим взглядам и установкам тех князей, которые желали обосновать свои особые права на наследование власти в Киевской Руси. Отсюда произошли разного рода искажения и оригинального текста «Повести временных лет», приведшие к различным трактовкам начального периода истории Киевской Руси.
Если летописец Нестор начало русской государственности вел со времен основателя Киева — Кия, то
«Повесть временных лет» писалась Нестором при жизни князя Святополка Изяславича — внука Ярослава Мудрого. Но как только после долгих лет борьбы на киевском столе утвердился Владимир Всеволодович Мономах — давний противник Святополка, она подверглась основательной переделке.
Владимир Всеволодович был приглашен киевскими боярами для наведения порядка на Руси в разгар народного восстания. И в своем выборе они не ошиблись. Умный, разносторонне образованный, Мономах сумел не только установить порядок, но и привести к единству начавшие дробиться земли и княжества. Его время стало заключительной страницей истории Киевской Руси как единого государства. Сам Мономах всячески пытался укрепить свое положение и оставить потомкам память о себе как о мудром правителе. В этих целях он и решил ревизовать летописный свод, созданный Нестором, переделав все «ослабляющие» свой авторитет места. Работу доверили игумену Выдубицкого монастыря Сильвестру. Тот закончил ее в 1116 году. Однако Мономаха переделка «Повести» не удовлетворила, и он поручает довести начатое до конца старшему сыну Мстиславу — своему новгородскому наместнику. Мстислав принялся за дело и завершил его в 1118 году, поставив в летописи все с ног на голову Теперь не Киев, а Новгород делается местом зарождения русской государственности, а Киев как бы становится воспреемником Новгорода.
Субъективизм такого взгляда на русскую историю объяснялся тем, что Мстислав как новгородский наместник выразил вражду новгородского боярства по отношению к Киеву, которому оно со времен княжения Олега обязано было платить дань и признавать его главенство над собой во всем. Здесь, в Новгороде, зародилась идея о возвышении Киева благодаря влиянию Новгорода и варяжских викингов, призванных якобы самими новгородцами для наведения порядка на Руси. Эта идея особо импонировала Мстиславу — внуку английского и зятю шведского короля, что называется, с кровью воспринявшему легенду о норманнском вторжении во многие страны Северной Европы, народы которых якобы были не способны сами управлять собой, прониклись к пришельцам особым расположением и наперебой стали приглашать их к себе в правители. Вне всякого сомнения, викинги, будучи мореплавателями, стремились попасть в земли, где было можно поживиться за чужой счет, выгодно продать себя на службу местным князьям или городам. Посещали они и Новгород, находившийся поблизости от Балтийского Поморья. Однако в то время в этой части Европы, как и в самих Скандинавских странах, государственность еще не существовала, тогда как она давно сложилась в Среднем Поднепровье.
К моменту создания третьей редакции «Повести» в Новгороде уже имелся свой собственный летописный свод, составленный, по некоторым предположениям, посадником Осторомиром. Из него-то Мстислав и извлек легенду о «призвании варягов».
Согласно «Осторомировой летописи», Новгород возникает одновременно с Киевом где-то в начале IX века, когда «Словене свою волость имяху. (И поставиша град, и нарекоша Новгород,
Итак, сами ведут междоусобную борьбу за власть, а приглашают владеть собой иноземцев? Кем на самом деле являлся призванный новгородцами Рюрик? Выходцем из Поморья? Норманнским ярлом (князем)? Это остается загадкой. И если Рюрик признается историческим лицом, то его братья Трувор и Синеус были всецело созданием переводчика, который не разобрался в скандинавском сказании о неком Рюрике. А там указано, что он пришел в другие страны «с роды своими» (по-шведски «сине усе») и «верной дружиной» («тру вар»). Так в процессе перевода «родились» несуществовавшие братья Рюрика.
И все же русские летописи, несмотря на множество загадок и «темных мест», остаются уникальным и незаменимым источником по изучению отечественной древней истории, величайшим памятником культуры. Вместе с другими письменными памятниками Древней Руси они неоднократно издавались в советское время и вызывают возрастающий интерес не только у ученых, но у всех, кто стремится расширить свой кругозор, пополнить знания о далеком прошлом нашей Родины.
Откуда, Русь, твое названье?
Кому не интересно узнать о происхождении таких близких и знакомых каждому из нас слов: Русь, русский, Россия?
Этот вопрос привлекал внимание многих русских и зарубежных историков и этнографов, однако до сих пор мы не имеем более или менее ясного ответа на него. На сей счет выдвигались различные гипотезы и версии. Согласно одной, свое имя Русь получила от названия притока Днепра — Роси. Но большинство других склонялось к тому, что слово «русь» — нерусского происхождения. Некоторые ученые полагали, что оно пришло из диалектов тюркских племен, обитавших где-то в Причерноморье или на Кавказе, некоторые находили его истоки в византийских хрониках, называвших южных славян и антами, и венедами, и роксаланами. И наконец, существовала точка зрения, в соответствии с которой термин «русь» ведет начало от названия некоего норманнского племени и даже острова в Балтийском море — Рюгена, жители которого именовались ругами. Эта последняя версия основывается на норманнской теории происхождения Русского государства, которая полностью несостоятельна.
Норманнская теория возникла на базе легенды о «призвании варягов» на Русь. Сама же легенда явилась, по существу, отголоском давней колонизации славянами районов Приильменья, которые первоначально заселялись кривичами, радимичами и полочанами, то есть ближайшими племенами Верхнего и Среднего Поднепровья и Подвинья. Новгородцы, утвердившись среди местного финского населения — чуди, веси и мери, стали называть себя словенами (славянами), а своих сородичей, славян Поднепровья, Подвинья и балтийского Поморья — Русью.
Таким образом, колонизация огромного северного края от озера Ильмень и реки Волхов до Финского залива, Ладожского озера и Белого моря, продолжавшаяся несколько столетий, привела в движение не только племена Поднепровья, но и те, что обитали в русском Поморье — в устьях Вислы, Одера и Западной Двины. Именно в эти времена и уходит своими корнями легенда о призвании новгородцами «варягов-русов», принятых ошибочно за норманнов.
Вокруг упомянутой легенды и вопроса о происхождении термина «русь», прямо затрагивающих проблему возникновения русской государственности, в середине XVIII века разгорелись ожесточенные споры между сторонниками и противниками норманнской теории.