Слово о полку Игореве

Зимин Александр Александрович

Фрагмент № 22. Возвращение к Куликовской битве.

Пространная редакция: [Fr'cek. S. 87 и далее.] Того день святая Богородица исекоша хрес-тьяне поганый полкы на поле Куликове на речки Направде (И1) {л. 221 об.} — Источники:…септевриа в 8 день… Рождеству святыа Богородица, свитающу пятку (Повести. С. 66, 99, 145).

Пространная редакция:…в суботу на Рожество святии Богородицы (И1) {л. 220}. Того же дни в суботу на Рожество святыя Богородицы (У). Того дня в суботу на Рожество святыя Богородици (С) — Источники:…утру свитающу месяца сентября в 8

день на праздник Рожества пречистыа Богородицы (ПСРЛ. Т. 11. С. 58).

Уже Я. Фрчек доказал, что вторая часть Задонщины Пространной редакции, отсутствующая в К-Б, является позднейшим дополнением.[Ibid.] Он обратил внимание на то, что в этой части сюжет снова возвращается к Куликовской битве, хотя Русь уже ранее «одолеша Мамая на поле Куликове». Плачи коломенских жен, которыми заканчивается К-Б и первая часть И1 и сходных списков, были «на Акима и Аннин день», т. е. 9 сентября, а вторая часть Задонщины Пространной редакции начинается сообщением о битве в субботу на Рождество Богородицы, т. е. 8 сентября. Резкое нарушение хронологии рассказа в Задонщине Пространной редакции начинается именно там, где кончается совпадение текста этой редакции с Краткой. Это, конечно, является сильным аргументом в пользу предположения, что Краткая редакция является источником Пространной.

Д. С. Лихачев одним из последствий закона цельности изображения считает «однонаправленность художественного времени. Повествование никогда не возвращается назад и не забегает вперед».[Лихачев. Поэтика. С. 258.] Следовательно, нарушение хронологической перспективы в Пространной Задонщине нужно считать явлением вторичным, неорганичным для первоосновы произведения.

Основной вывод Я. Фрчека — компилятивность второй части Задонщины, которая во многом составлена по материалам первой части памятника и, добавим от себя, по тексту Сказания о Мамаевом побоище. Во второй части Задонщины, как обратил внимание Я. Фрчек, после падения татар, тема разгрома татар превращена в своеобразный апофеоз победы русского оружия. Это, скорее всего, могло произойти уже после падения татаро-монгольского ига в конце XV в.

Считая вслед за С. К. Шамбинаго, что «редакция текста (Задонщины. — А. 3), представленная Кирилло-Белозерским списком, механически сокращена», Д. С. Лихачев полагает, что в ней «описание битвы прервано на половине». Ведь автор Краткой Задонщины не упоминает «ни выступления засадного полка, ни перелома в битве, ни отступления татар после битвы».[Лихачев. Когда было написано «Слово»? С. 140. По Р. П. Дмитриевой, также в К-Б «утрачена вторая часть произведения» (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 256). Полагая, что Ефросин передает только рассказ о первой части битвы, Р. П. Дмитриева считает завершением списка К-Б краткий летописчик о событиях конца XV в. (Там же. С. 251). Летописец мог быть присоединен к Задонщине создателем списка К-Б, но это отнюдь не означало, что Ефросин «обратил внимание на незавершенность» найденного им дефектного текста Задонщины. Источник этого летописца обнаружила Р. П. Дмитриева (см.: Зимин А. А. Краткие летописцы XV–XVI вв.//Исторический архив. М.; Л., 1950. Кн. 5. С. 25).]

Но Задонщина — не летописное произведение с тщательным и последовательным изображением фактов Куликовской битвы, а их поэтический синтез, построенный по законам устно-поэтического творчества.

Список К-Б рассказывает не только о первой (неудачной для русских войск) части Куликовской битвы, ибо завершается перечнем погибших воевод и плачем по ним, т. е. естественным концом битвы в целом. Он в поэтической форме воспевает победу русских воинов («того даже было нелепо стару помолодитися»). Именно поэтому нет ничего удивительного, что в самом начале списка К-Б приводятся приметы, предсказывающие победу русского воинства.

В. П. Адрианова-Перетц в письме к Д. С.

Лихачеву рассуждала: «Можно ли представить себе такого средневекового писателя, который, рассказав о приметах, потом показал бы, что они не оправдались? Если бы он не был уверен в том, что Куликовская битва была победой русских, зачем же он именно так расставил бы в своем рассказе приметы?».[Лихачев. Когда было написано «Слово»? С. 140–141.] «Если, — пишет Д. С. Лихачев, — большой текст второй половины „Задонщины“ рассматривать как дополнение, сделанное через сто лет после битвы, когда иго было официально свергнуто, то почему именно в это время понадобилось умалять значение современности, бывшей у всех перед глазами, и относить победу над татарами на сто лет назад?».[Лихачев. Когда было написано «Слово»? С. 140.] Но воспоминание о победах русских войск над своим многовековым врагом не было «умалением значения современности» в годы после победы над татарами в 1480 г., ибо борьба продолжалась и в дальнейшем. Создание повестей, прославляющих героизм русских воинов в прошлом, служило делу национального сплочения и завершению борьбы с наследниками Орды.

Различие в идейной направленности Краткой и Пространной Задонщины для Р. П. Дмитриевой, Л. А. Дмитриева и О. В. Творогова «не более чем фантазия».[Дмитриева, Дмитриев, Творогов. По поводу. С. 111.] И вместе с тем они пишут, что в К-Б нет даже упоминания о победе на Куликовом поле! Допустим, что Ефросин сокращал свой текст, но тогда он произвел свою работу так, что исключил все сведения о славных подвигах русских воинов. Даже Царьград и Тырнов в рассказе о том, куда долетела, по Пространной редакции, «слава» о русской победе, он заменил «черемисой» и «мордвой» и простой «вестью» о событиях. Вместо князя Владимира Святославича, введшего христианство на Руси, родоначальником русских князей он сделал всего-навсего Ивана Калиту. Из участников общерусского похода он исключил новгородцев. Это ли не было проявлением определенной политической тенденции, которую не сведешь к чисто «механическому сокращению», как то представляют названнные авторы?

Вторая половина Задонщины в Пространной редакции начинается словами: «…в суботу на Рожество святей Богородици» (И2), «Того день святая Богородица» (И1), «Того же дни в суботу на Рожество святыя Богородицы» (У), «Того дня в суботу на Рожество святыя Богородици» (С). По текстологическим основаниям считаем первоначальной фразу в У и С, ибо она повторяется в двух разных изводах. Вместе с тем в ней явная ошибка: выше говорилось уже о воскресении, так что суббота не могла быть «того же дня» (отсутствие этих слов в И2 можно считать результатом редакционной работы составителя этого списка, заметившего несообразность в тексте). Перед нами еще одно свидетельство шва, делящего первую и вторую части Задонщины.

Источником сведения о том, что Куликовская битва происходила на Рождество Богородицы, было Сказание о Мамаевом побоище.[Это сведение перекликается и с Краткой редакцией Задонщины. Но, возможно, в последнем случайно является вставкой, характерной для списка К-Б, а не для всей редакции.] Аналогичная вставка сделана была в Пространной редакции выше, после фрагмента № 16. День недели («в суботу») дан правильнее именно в этой редакции.[Ср. в летописной повести о Мамаевом побоище (Повести. С. 34).]

Дата Куликовской битвы в Сказании о Мамаевом побоище не точна: 8 сентября приходится не на пятницу, а на субботу 1380 г.[См.: Рорре A. Z warsztatu staroruskiego redaktora. Przyczynek do stuti'ow nad Zadonszczyn Slowianie w dziejach Europy. Pozna'n, 1974. S. 175–182.] Но в Никоновской летописи дня недели нет. Поэтому верный день недели Пространной редакции Задонщины мог появиться в результате хронологических расчетов ее составителя.

Фрагмент № 23. Подвиг князя Владимира Андреевича.