Слово президента (Том 3, Джек Райан - 8)

Клэнси Том

Требование компенсации явилось нарушением этого правила. Правильнее было бы упомянуть об этом при первой встрече, тогда Адлер, вылетев в Тайбэй, передал бы там это требование КНР, представив его как свое собственное предложение, после того как правительство Китайской Республики согласилось принять меры, направленные на снижение напряженности в регионе. Но оно уже дало на это свое согласие, и теперь КНР хотела, чтобы американский госсекретарь обратился к правительству островного государства с просьбой о компенсации в качестве условия установления мирных отношений. Это выглядело оскорбительным актом в глазах правительства Тайваня, а

также являлось намеренным оскорблением правительства Америки, которое использовали как подставную фигуру в переговорах между двумя странами.

Подобный шаг правительства КНР был тем более оскорбительным, что Адлер знал, что тайваньский авиалайнер сбил истребитель ВВС континентального Китая, продемонстрировав высокомерное презрение к ценности человеческой жизни, за которую теперь правительство КНР требовало компенсацию!

И снова Адлер задумался над тем, какие подробности инцидента известны Китайской Народной Республике. Если они знакомы со всеми обстоятельствами, то тут определенно ведется какая-то игра, правила которой ему неизвестны.

– Мне представляется более разумным, если бы обе стороны сами компенсировали свои потери, - высказал предложение Адлер.

– Весьма сожалею, но мы не можем согласиться с такой точкой зрения. Как вы понимаете, тут дело принципа. Тот, кто совершил враждебный акт, должен загладить свою вину.

– Но что, если... У меня нет доказательств этого, но что, если будет доказано, что истребитель КНР случайно повредил авиалайнер? В этом случае ваше требование компенсации может показаться несправедливым.

– Такого не может быть. Мы опросили наших уцелевших летчиков, и их ответы были однозначными, - снова прозвучал голос Чанга.

– Какой компенсации вы требуете?
– спросил госсекретарь.

– Двести тысяч долларов за каждого из четырех погибших летчиков. Эти деньги будут, разумеется, выплачены их семьям, - пообещал Чанг.

– Я могу изложить вашу просьбу...

– Извините меня. Это не просьба, а требование, - прервал Адлера министр иностранных дел.

– Понятно. Я могу сообщить о занятой вами позиции другой стороне, но хочу убедительно просить вас не делать это условием обещания снизить напряженность.

– Такова наша позиция.
– Взгляд министра иностранных дел, устремленный на Адлера, был абсолютно невозмутимым.

***

– ..Господь, благослови Америку, - закончил свое выступление Райан. Толпа дружно встала под возгласы одобрения. Заиграл оркестр - Джек убедился, что оркестры встречают его повсюду, - и он спустился с трибуны, окруженный кольцом обеспокоенных агентов Секретной службы. Ну что ж, подумал президент, и на этот раз из-за ослепительных вспышек фотокамер не послышалось выстрелов. Он с трудом подавил очередной зевок. Поездка по стране продолжалась уже больше двенадцати часов. Казалось бы, четыре выступления - не столь уж тяжелая физическая нагрузка, но Райан уже понял, насколько изматывают человека публичные выступления. Всякий раз, когда он поднимался на трибуну, его охватывала нервная дрожь, и хотя это продолжалось всего несколько минут, накапливающееся напряжение не могло не сказываться. Торжественный обед ничуть его не успокоил. Блюда казались безвкусными - меню тщательно составляли, чтобы угодить всем, а в результате никто не проявлял к ним ни малейшего интереса. И все-таки у Джека от обеда осталось устойчивое воспоминание - в виде чувства изжоги.

–

О'кей, - сказал ему Арни после того, как президент и сопровождающие его лица направились к черному ходу.
– Для человека, который только вчера собирался бросить все это, ты справился с задачей на редкость удачно.

– Господин президент!
– обратился к Райану репортер.

– Поговори с ним, - шепнул Арни.

– Да?
– отозвался Джек и направился к репортеру, чем вызвал неудовольствие телохранителей.

– Вам известно, что сказал сегодня вечером Джон Пламер по каналу Эн-би-си?
– Сам репортер был из Эй-би-си и не мог упустить столь благоприятной возможности лягнуть конкурирующую телевизионную компанию.

– Да, я слышал об этом, - бесстрастно ответил президент.

– Вы не хотели бы прокомментировать его выступление?

– Несомненно, я сожалею о том, что стало мне известно, но что касается мистера Пламера, с его стороны это было благородным шагом, потребовавшим немалого морального мужества. Такое встречается нечасто. Я считаю его честным человеком.

– Вы знаете, кто был этот...

– Извините меня, но это должен сказать вам сам мистер Пламер. Он поднял этот вопрос и только он знает, как рассказать об этом. А теперь мне нужно спешить к самолету.

– Спасибо, господин президент, - произнес репортер Эй-би-си, обращаясь к уже отвернувшемуся президенту.

– Великолепно.
– Одобрительно улыбнулся ван Дамм.
– У нас был длинный день, но прошел он превосходно. Райан облегченно вздохнул.

– Если уж ты так считаешь...

***

– О Господи, Боже милостивый, - прошептал профессор Клайн. Он увидел это прямо перед собой, на экране монитора. Пастуший посох, в точности как в медицинском учебнике. Каким образом, черт побери, эти вирусы оказались в Чикаго?

– Лихорадка Эбола, - потрясение произнес доктор Куинн.
– Невероятно.

– Насколько тщательно вы провели осмотр?
– спросил профессор.

– Можно было бы сделать его и потщательней, но мы не заметили никаких следов ни укусов, ни уколов. Марк, мы находимся в Чикаго - в Чикаго! Только вчера у меня ледком прихватило ветровое стекло!

Профессор Клайн сжал руки, попытался коснуться носа пальцами в перчатках, и только тогда понял, что у него на лице маска.
– У нее в сумочке есть ключи?

– Да, сэр.

– Значит, так. У нас в приемном отделении экстренной помощи есть полицейские. Найди кого-то из них и скажи, что нам нужен полицейский эскорт, чтобы съездить к ней домой и внимательно осмотреть ее квартиру. Скажи ему, что жизнь женщины в опасности. Может быть, у нее дома есть какое-нибудь ручное животное, тропическое растение - что угодно. У нас есть имя ее врача. Немедленно вызови его сюда. Нам нужно узнать, что ему известно о ней.

– Лечение?

– Обложим ее льдом, снизим температуру, дадим как можно больше жидкости, чтобы не допустить обезвоживания организма, введем обезболивающее. Однако у нас нет никаких средств против этой болезни. Руссо в Париже пробовал интерферон и другие препараты, но пока безуспешно.
– Клайн снова нахмурился, глядя на экран.
– Но как она могла заразиться? Каким образом сумела подхватить этого крошечного ублюдка? Ладно, сделаем вот что: ты приведи сюда полицейского, а я пошлю факс Гасу Лоренцу.
– Клайн посмотрел на часы. В Атланте сейчас поздний вечер. Проклятье.