Слово президента
Шрифт:
— И здесь ничего необычного. Как и говорили русские, она находится в состоянии повышенной боевой готовности, но это продолжается уже долго.
Райан откинулся на спинку кресла и уставился на чашку кофе без кофеина, стоящую перед ним. Во время короткой поездки по Среднему Западу он обнаружил, что его желудок действительно лучше реагирует на такой кофе, и сказал об этом Кэти, которая только улыбнулась и ответила: «А что я тебе говорила!»
— О'кей, Бен, продолжай.
— Я посоветовался со специалистами по Китаю в Госдепе и в ЦРУ, — заметил Гудли. — По их мнению, не исключено, что китайская военная верхушка делает это по
— А если ты говоришь «не знаю» — это значит, что ты действительно не знаешь, верно? — Это был риторический вопрос и один из любимых афоризмов Райана.
— Вы ведь сами учили меня этому на противоположном берегу Потомака, господин президент, — согласился Гудли, но без ожидаемой улыбки. — Вы также учили меня сомневаться в событиях, которые я не могу объяснить. — Офицер аналитической службы сделал паузу. — Они знают, что нам известно об их манёврах, и хотят, чтобы мы проявили к ним интерес. Они также знают, что вы недавно на посту президента, и понимают, что сейчас вам не нужны дополнительные заботы. Тогда зачем они так поступили? — тоже риторически спросил Гудли.
— Это верно, — негромко согласился Райан. — Андреа? — позвал он. Прайс, как всегда, находилась в кабинете, делая вид, что не замечает происходящего.
— Да, сэр?
— Где ближайший курящий? — спросил Райан без малейшего смущения.
— Господин президент, я не…
— К чёрту, мне нужна сигарета.
Прайс кивнула и исчезла в комнате секретарей. Она уже научилась распознавать признаки. Переход с обычного кофе на кофе без кофеина и теперь курение. Вообще-то удивительно, что ему потребовалось на это столько времени, и содержание разведывательного брифинга стало ей более ясным, чем со слов доктора Бенджамина Гудли.
Наверняка курит одна из женщин, понял президент через минуту. Опять тонкая сигарета. Прайс принесла даже спички и пепельницу вместе со своим неодобрительным выражением лица. Интересно, поступали они так же с Франклином Делано Рузвельтом и Эйзенхауэром, подумал Райан.
Райан сделал первую затяжку и погрузился в мысли. Китай был молчаливым, но явным участником предыдущего конфликта — он всё ещё не мог заставить себя произнести слово «войны» — с Японией. По крайней мере, таково было его предположение, которое основывалось на твёрдом убеждении в интересах Китая. Однако не было никаких реальных доказательств, чтобы включить это предположение в специальную разведывательную оценку национального положения страны, не говоря о том, чтобы ознакомить с ним средства массовой информации, которым часто требовались даже более убедительные доказательства, чем самому консервативному судье. Значит… Райан поднял телефонную трубку.
— Соедините меня с директором ФБР Мюрреем, — распорядился он.
Одним из положительных качеств президентства было впечатление от телефонного звонка. Простая фраза: «Одну минуту, с вами будет говорить президент», произнесённая секретарём Белого дома таким же тоном, каким заказывают порцию пиццы, всегда вызывала мгновенную, нередко паническую реакцию на другом конце провода. Редко требовалось больше десяти секунд, чтобы соединить президента с абонентом. На этот раз
— Доброе утро, господин президент.
— Доброе утро, Дэн. Мне нужна твоя помощь. Как звали того японского полицейского инспектора, который приезжал сюда?
— Исабуро Танака, — последовал немедленный ответ.
— Какое мнение у тебя осталось после встречи с ним?
— Хорошее. Это один из самых опытных и надёжных следователей, с которыми мне приходилось работать. Что вам требуется от него?
— Полагаю, они ведут допросы этого Яматы?
— Это так же несомненно, как то, что дикий медведь не ищет сортира в лесу, господин президент. — Исполняющий обязанности директора ФБР сумел удержаться от смеха.
— Мне нужно узнать о его переговорах с Китаем, особенно о том, с кем он их вёл.
— Мы немедленно займёмся этим. Я попытаюсь связаться с Танакой прямо сейчас. Сообщить вам о результатах?
— Нет, расскажи обо всём Бену Гудли, а он свяжется с соседями по коридору, — произнёс Райан, пользуясь согласованной между ними фразой. — Бен сидит в моём бывшем кабинете.
— Понял, сэр. Позвольте мне сделать это немедленно. В Токио скоро будет полночь.
— Спасибо, Дэн. До свиданья. — Джек положил трубку. — Давай разберёмся в этом.
— Можете рассчитывать на меня, босс, — пообещал Гудли.
— Что ещё происходит в мире? Ирак?
— Те же новости, что и вчера, сэр. Расстреляно множество людей. Русские сообщили нам новое название — «Объединённая Исламская Республика», и мы считаем это весьма вероятным, хотя открыто ничего не было объявлено. Я собираюсь заняться этим сегодня, и…
— О'кей, принимайся за дело.
— И как нам следует поступить при создавшихся обстоятельствах? — спросил Тони Бретано.
Робби не любил делать что-то поспешно, но такова была работа недавно назначенного J-3, директора оперативного управления Объединённого комитета начальников штабов. За прошлую неделю он проникся уважением к исполняющему обязанности министра обороны. Бретано оказался крутым парнем, но он прибегал к жёсткому языку главным образом для того, чтобы создать соответствующее впечатление. За маской крутого парня скрывался необычайно острый ум, способный принимать мгновенные решения. Кроме того, Бретано был инженером — он отдавал себе отчёт в том, что есть вещи, неизвестные ему, и не стеснялся задавать вопросы.
— В Тайваньском проливе у нас находится «Пасадена» — ударная подводная лодка, занимающаяся рутинным наблюдением. Мы сняли её с работы по слежению за китайскими подводными лодками и перебросили дальше к северо-западу. Далее, мы посылаем в этот район ещё две или три лодки, распределяем между ними оперативные районы и даём указание следить за развитием событий. Устанавливаем прямой канал связи с Тайбэем — они будут сообщать нам обо всём, что видят и слышат. Они согласятся на это, как всегда. При обычных обстоятельствах в такой ситуации мы перебрасываем поближе один из наших авианосцев, но на этот раз у нас нет ни одного авианосца в непосредственной близости от этого региона, а при отсутствии политической угрозы Тайваню появление авианосца вблизи острова может быть истолковано как излишнее беспокойство с нашей стороны. С авиабазы Андерсон на Гуаме будут высланы самолёты дальнего электронного наблюдения, которые станут барражировать над проливом. Нам сильно мешает отсутствие близлежащей авиабазы.