Слово президента
Шрифт:
— Я не хочу слышать об этом.
— Но вышла-то я замуж за тебя, правда? — Она многозначительно посмотрела на Джека. — Господин президент…
— С тех пор прошло немало времени, — повернулся к ней Джек.
— … а не перебраться ли нам в спальню Линкольна? — предложила Кэти. Джек посмотрел на её ночной столик. Там стоял стакан. Перед его приходом она успела выпить пару коктейлей. Значит, завтра у неё не будет операций.
— Он никогда не спал там, детка. Спальню называют так, потому что…
— Из-за картины. Я знаю. Но мне нравится кровать, — улыбнулась она. Кэти положила свои записки и сняла очки, которыми пользовалась при чтении, затем протянула руку — совсем как маленький ребёнок, который просит, чтобы его взяли на ручки и приласкали. — Знаешь, я по крайней мере
— А как твой месячный цикл? — Кэти никогда не пользовалась противозачаточными таблетками.
— Причём тут цикл? — спросила она. Странно, пронеслось в голове Джека, раньше у неё всё происходило как по часам.
— Неужели ты хочешь ещё одного…
— А что, если это не имеет никакого значения?
— Но тебе только сорок, — возразил президент.
— Подумать, как мило с твоей стороны напоминать мне об этом! К тому же мне далеко до этого юбилея. Что тебя беспокоит?
— Да ничего, пожалуй. — Джек задумался на минуту. — Я ведь так и не нашёл времени для стерилизации, верно?
— Нет, ты даже не говорил с Пэт по этому поводу, хотя и собирался, а если сделаешь это сейчас, — на лице первой леди появилась лукавая улыбка, — сообщение об этом появится во всех газетах. Может быть, даже захотят вести прямую передачу по телевидению о каждом этапе. Арни одобрит это как хороший пример решения проблемы нулевого прироста населения. Вот только осложнится ситуация с национальной безопасностью…
— Это почему?
— Президента Соединённых Штатов просто кастрируют, и потому уважение к Америке резко упадёт.
Джек с трудом удержался от смеха. А вдруг охранники в коридоре услышат?
— Почему это ты воспылала такой страстью?
— Может быть, я сумела, наконец, почувствовать себя здесь как дома — а то и просто хочу тебя, — добавила она.
И в это мгновение на её ночном столике зазвонил телефон. Лицо Кэти исказилось в молчаливой ярости.
— Алло? Слушаю, доктор Сабо. Миссис Эмори? Нет, не думаю… Ни в коем случае… Меня не интересует, беспокоится она или нет. По крайней мере до завтрашнего утра. Дайте ей что-нибудь, чтобы заснула… Не снимайте бинты, пока я не осмотрю её. И запишите все это в историю болезни, она слишком любит жаловаться. Совершенно верно. Спокойной ночи, доктор. — Кэти положила трубку и проворчала:
— Речь идёт об операции на хрусталике глаза, которую я недавно сделала, но если мы снимем бинты слишком рано…
— Одну минуту, он позвонил тебе ..
— В Уилмере есть номер нашего телефона.
— Прямая линия к нам домой? — Этот канал связи даже не проходил через коммутатор, хотя, как и на всех телефонных линиях Белого дома, на нём стояла аппаратура прослушивания. Впрочем, может быть, и нет. Райан не спрашивал об этом и не особенно интересовался.
— У них был телефонный номер нашего дома, правда? — спросила Кэти. — Я — хирург, лечу больных, всегда нахожусь в пределах досягаемости, когда нужна пациентам — особенно таким, которые доставляют немало неприятностей.
— Нас всё время будут прерывать. — Джек лёг рядом с женой. — Ты действительно хочешь ещё одного ребёнка?
— Чего я действительно хочу, так это заняться любовью со своим мужем. Я теперь не могу быть такой разборчивой при выборе времени, верно?
— Неужели всё было так плохо? — Джек нежно поцеловал её.
— Да но я не сержусь на тебя. Ты делаешь все, что в твоих силах Напоминаешь наших новых профессоров — впрочем, они старше тебя. — Она погладила его по щеке и улыбнулась. — Если это случится, то пусть случится. Мне нравится быть женщиной.
— А мне нравится, что у меня такая жена.
Глава 27
Результаты
Некоторые из них имели дипломы психологов — широко распространённая и удобная специальность для служителей правопорядка. У нескольких были даже учёные степени бакалавров и магистров, а один агент личной охраны президента имел степень доктора философии, защитив диссертацию по специальности «разработка профилей преступников». Все отлично умели читать мысли; Андреа Прайс была одной из них. «Хирург»
— Что мне предстоит сегодня? — спросил президент, когда «Блэк хоук» оторвался от взлётной площадки.
— «Хирург» в полёте, — услышала Прайс в наушнике. — Все чисто, — доложили охранники, разместившиеся на крышах и балконах правительственных зданий вокруг Белого дома. С помощью биноклей они в течение часа осматривали периметр, как это делалось каждый день. За оградой были и обычные «постоянные зрители», как называли их агенты. Агенты знали всех в лицо. Это были люди, которые любили смотреть на происходящее вокруг Белого дома. Жизнь первой семьи страны, из кого бы она ни состояла, интриговала некоторых. Для них Белый дом был подлинной «мыльной оперой» Америки, чем-то вроде сериала «Даллас», только в гораздо большем масштабе, и обстоятельства, механизм жизни этого самого знаменитого жилого дома в мире привлекали их по причине, которую безуспешно пытались разгадать психологи Секретной службы, потому что для вооружённых агентов личной президентской охраны «постоянные зрители» представляли опасность одним своим существованием. Таким образом, снайперы на старом здании исполнительной власти и на Министерстве финансов знали всех в лицо, ежедневно разглядывая их в мощные объективы своих прицелов, знали и по именам, потому что среди них находились и агенты президентской охраны, иногда в облике бродяг, а иногда под видом простых прохожих. Время от времени «постоянных зрителей» провожали до мест, где они жили, проводили опознание и незаметное расследование. Те, у кого были замечены отклонения от нормы, подвергались более глубокому изучению, потому что у многих имелись странности и причуды, а потом агенты президентской охраны, посты которых находились за пределами Белого дома, осматривали их, стараясь обнаружить, есть ли у них оружие. Одним из методов негласного осмотра было столкновение с любителем «бега трусцой» — сторонник здорового образа жизни, сбивший подозрительного прохожего с ног, бережно поднимал его и смущённо приносил извинения, сумев за несколько коротких секунд умело ощупать его одежду. Но на сегодня этой опасности тоже не было.
— Вы разве не ознакомились с расписанием вчера вечером? — задала глупый вопрос Прайс, отвлечённая от выполнения своих обязанностей.
— Нет, решил посмотреть телевизор, — соврал «Фехтовальщик», не подозревая, что агенты догадывались о том, что произошло в президентской спальне. Прайс увидела, что он даже не покраснел. Она тоже сохранила бесстрастное выражение. Даже президент должен иметь право на личную жизнь, подумала она, или по крайней мере на иллюзию личной жизни.
— О'кей, вот мой экземпляр, — сказала она, вручая ему расписание предстоящего дня. Райан прочитал первую страницу, которая кончалась ланчем. — Министр финансов приедет на завтрак сразу после вашей встречи с «Шулером», — добавила Прайс.
— Какую кличку вы дали министру финансов? — поинтересовался Райан, входя в Западное крыло.
— «Торговец». Это не вызвало у него возражений, — сообщила Андреа.
— Только не назовите его «Спекулянтом», а то он может обидеться, — пошутил Райан. А ведь совсем неплохо для раннего утра. Впрочем, трудно сказать. Агентам Секретной службы нравились почти все его шутки. Может быть, они просто старались быть вежливыми?
— Доброе утро, господин президент. — Как всегда, когда Джек входил в Овальный кабинет, Гудли уже стоял в коридоре.