Слово тролля. Дилогия
Шрифт:
Когда солнце перевалило далеко за зенит, а в желудках по-настоящему заурчало, наконец попалась засыпанная снегом звериная тропа. По крайней мере, мы надеялись, что это была звериная тропа.
Прикинув, что к чему, мы двинулись по ней на север.
– Как полагаешь, на кого выйдем? – Эльф дышал в кулак, согревая пальцы.
– А тебе на кого бы хотелось?
– На кого угодно, лишь бы это можно было съесть! Конечно, перед этим как следует прожарив.
Я удивленно взглянул на Купа:
– Что, так
– Честно говоря, да! Знаешь, как оно бывает: ходишь-бродишь, о еде и не думаешь. Но стоит кому-нибудь заговорить о том, что жратвы не осталось, – и тут же желудок начинает давать о себе знать!
– Это точно, – рассмеялся я, – помню, однажды я с моим братцем Дуди… опля!
Только я начал рассказ, так кстати пришедший на ум, как донесся протяжный вой. Мы замерли, прислушиваясь, с какой стороны он шел. Было тихо, лишь с лапы соседней ели упал снег.
Опять протяжно над верхушками деревьев прозвучала тоскливая песня. Долгая, унылая, переходящая в хриплый, натужный… лай?
– У меня такое чувство, друг тролль, что это где-то рядом, – прошептал эльф, шаря глазами вокруг и проверяя, легко ли ходит меч в ножнах, – случается, на морозе лезвие крепко пристает к ножнам. – Ты это имел в виду, когда настоял взять с собой оружие?
– Что-то вроде.
Я накинул стрелу на тетиву, отворачиваясь от товарища: если я прав в своей догадке, то драться нам сейчас придется спина к спине.
– Ты чего, Лукка? – В свою очередь снаряжая лук, эльф попытался обернуться на меня, но сразу же получил пинок в бок: не вертись.
– Куп, в лагере вой могли услышать?
В десяти шагах над самой землей резко вверх качнулась ветка ели. Плавно подняв лук, я натянул тетиву, целясь именно туда.
– Вряд ли. Думаю… – начал было эльф.
Спущенная стрела свалила наземь выпрыгнувшую из-под дерева лохматую тень. Следующую стрелу я успел только достать. Вторая тень взвилась над снежной целиной прямо возле моего горла. Рука машинально опустилась, вдалбливая в череп острие стрелы. Сзади хлопнул лук – на снегу завертелась жалобно заскулившая туша. Зазвенела сталь, эльф тяжело выдохнул.
– Кто это? Неужели волколаки? Из-за деревьев показались оскалившиеся по-волчьи морды наступавших.
– Кто? Волколаки? – Я выудил из-за пояса ахаст, прикидывая, сколько же их может быть всего в стае. – Ты сказал волколаки? Брось, Куп, ты просто наслушался страшных историй! Это обыкновенные собаки.
– Собаки?!
– Бродячие собаки. – Лезвие топора врезалось в морду слишком близко подошедшей псины. – Совсем одичали, вон уже на людей бросаются!
И тут понеслось! Сталь поднималась и опускалась, свора то нападала сразу, то, отступив, обходила нас по кругу, выглядывая наши слабые места.
– Куп, нам бы продержаться немного…
– И что, наши подойдут?
– Нет, они сами отступят. –
– А как он должен выглядеть?
– А Отродье его знает! Либо самый крупный, либо самый хитрый!
– Ты издеваешься?
– Нет, просто говорю.
Потратив время на разговоры, я проворонил новую атаку. И снова брызнула кровь, полетела шерсть.
– Куп, скажи, хоть неделя прошла после того мордобоя в деревне?
– Нет, – завалил очередную собаку эльф. – А что?
– Да надоело уже! Если все так дальше пойдет, то, когда я вернусь домой, на мне же ни одного живого места не будет!
А вот и вожак! На снегу сидела здоровенная серая псина, с самым скучающим видом рассматривавшая происходящее. Ни дать ни взять – полководец на поле брани, задумавший хитроумный маневр. Наши глаза на мгновение встретились, и пес, как показалось, дружелюбно оскалился.
– Куп, прикрой меня!
Я перекинул топор в левую, сразу же выхватывая из-за голенища гитоск.Вожак замер, прижав уши, будто почуял неладное. Перехватив нож за лезвие, что было мочи запустил его в цель. И ведь он почти увернулся, мерзавец! Тяжелый обоюдоострый нож, со свистом вспарывая воздух, врезался в бок собаки. Вожак, взвизгнув^ как-то нелепо перевернулся в воздухе вокруг самого себя, схватив зубами впившийся в его бок нож.
Стая мгновенно отступила, обернувшись на своего предводителя. А тот, скуля щенком, ползал по окрашенному снегу, подволакивая онемевшие задние лапы. Собаки подошли вплотную, наблюдая за ним. Серый, оскалившись, зарычал на своих товарищей.
Что было дальше? Псы, окруживши, разом кинулись и разорвали своего вожака. А после, не оборачиваясь, понуро опустив головы, ушли в лес.
– Вот это и называется “собачья смерть”, ты понял, Лукка?! – прошептал эльф, в ужасе глядя на изодранное в клочья тело вожака.
– Это называется “закон стаи”, – проворчал я в ответ, – раненым не место среди живых, и тем более среди тех, кто жаждет стать во главе.
После беглого осмотра выяснилось, что против восьмерых убитых собак на нас ни единой царапины!
– Какие планы на будущее? – повеселев, спросил Куп.
– Что ты имеешь в виду? – не понял я.
– Ну, мы идем дальше? Надо же какую еду добыть!
– Куп, – почесал я затылок, не зная, как правильней, а главное, убедительней начать, – ух… Смотри, солнце уже собирается на покой, так?
– М-да… – не понимая, к чему я клоню, взглянул на светило эльф.
– А нас уже, наверное, заждались, так?
– Ну…
– Я вот думаю, а что, если мы быстренько обдерем этих… эти тушки и принесем в лагерь неплохой ужин. А в следующий раз нам повезет больше, я просто уверен в этом!