Слово тролля
Шрифт:
– Это чье лицо, достойное барельефов Хифгонда, ты посмел назвать рожей?
Я полностью открыл глаза. Солнечный свет резанул, отозвавшись молнией в голове, и все опять стихло, ушло. И только черный омут пересечений завертел свою воронку, засасывая мою душу, чтобы потом выплюнуть ее на другом конце мира…
Меня разбудил чей-то не первой свежести конский хвост, обмахивающий мое лицо.
– Тьфу! Чтоб тебя при этой жизни. – Я резко выпрямился и сразу же упал, пронзенный болью в пояснице. – Вот зараза! Больно-то как!..
– Очнулся? –
– Добро пожаловать обратно в наш дерьмовый мир! – появился рядом Дырявый Мешок. – Ну и как тебе мир духов? Понравился, а? – И довольно захохотал.
– Где мы? – поднял я голову.
– На дороге к Перекрестку Семи Дорог, а потом в Заблудший Лес, соответственно. Правда, до него еще неделька пути, – пустился в объяснения гном. – Мы буквально вчера вечером выехали из этого мм-м-м… монастыря и, по-моему, еще даже не пересекли границу Вильсхолла.
– А что со мной? – привстал я на локтях.
– А ты что, совсем ничего не помнишь? Я напряг мозги… Через туман забвения прорвалась мокрая обезумевшая морда, вопившая так, что уши вот-вот должны были лопнуть: “Убийца! Убиййй-цааа!..” Удары… боль… снова боль…
– Нет, ничего не помню, – признался я.
– Что, совсем ничего? – с надеждой уточнил эльф. . – Ну, как мы с тобой ворвались в конюшню – помню, как ушел Дио – тоже, как ты вывел лошадей, потом, потом… – Я задумался. – Драка была, монашки, озверев, на меня перли всей толпой – было… а вот что потом…
– Потом, мой друг, кто-то из них дал тебе по голове, ты потерял сознание, а там и мы подоспели, – начал вспоминать Дож, – урегулировали конфликт, и вот мы в пути. Дио вон до сих пор еще страдает, но, думаю, к вечеру очухается. Девчонка, слава богам, спит. Она даже и не просыпалась. Так что, – гном подмигнул, – все хорошо, мы едем домой.
Я вопросительно взглянул на Дырявого Мешка.
– Почти домой, – уточнил тот.
– Ладно вам, мужики, – обнял нас эльф, – у меня есть предложение! Скоро будет деревенька, там есть постоялый двор. Предлагаю отметить успех самой сложной части, – он с улыбкой кивнул на лежащую под шкурами Винетту, – нашей операции!
– Единогласно, – выпалили мы с гномом в один голос.
– Алкоголики, – подал голос кентавр, – ну а загонному жеребцу перепадет хоть кружечка винца, а? За вредность, так сказать.
– Перепадет, – торжественно поклялся эльф, приложив руку к груди. – Скажу тебе больше, старый товарищ, я еще намерен заказать тебе самый большой омлет и самый большой кувшин красного, какой только найдется в этом уголке!
– Идет, – счастливо улыбнулся Дио, – а то все на сене да на соломе, так и копыта протянуть недолго!..
Четыре здоровых глотки разбудили тишину зимнего леса, унося прочь разноголосое эхо. Мы ехали, смеялись, шутили. Так к вечеру наша кибитка и въехала во двор постоялого
Колеса повозки замерли в трех шагах от входа в трактир, своими окнами помогающий звездам светить странникам в их пути. Я уже чувствовал вкус жареного мяса и янтарного пива, чувствовал мягкую чистую постель…
Первым слез гном, за ним я и эльф.
Куп пошел к заднику кибитки, чтобы подсобить кентавру вылезти наружу. Прямо из темноты к плечу эльфа протянулась длинная сухая рука в лохмотьях. Скрипучий голос, казалось, заглушил брехню деревенских собак:
– Однако отсыпать обещали…
– Брат Анисим, чтоб тебе спокойно на том свете не лежалось! – Кентавр, смеясь, хлопал старика по плечу.
– Как там девочка? – Брат Анисим наклонился над лежащей на куче сена бывшей послушницей.
– Ты, дедушка, за нами как – по делу или по зову сердца? – Дырявый Мешок, хмурясь, выколачивал пепел из трубочки прямо на пол комнаты, где разместил нашу компанию радушный хозяин.
Привратник недобро зыркнул исподлобья на гнома:
– А тебч… – Он вовремя запнулся, уловив посерьезневшие лица окружающих. – Тебе оно надо, гном? Вы девку умыкнули? Умыкнули! Монастырь разгромили? Вдребезги разнесли! Ворота поломали, стеночку раскурочили, контингент в искушение да в блуд ввели, а сами ноги сделали! А мне что, прикажете там на растерзание оставаться? Не, ребятки, я мечтаю умереть хоть и в конвульсиях, но в тепле и в уюте, а не под какой-нибудь…
– Хорош, хорош, – прервал раздухарившегося дедка Диондолл, – чего ты так разошелся, брат Анисим, али мы тебя чем обидели, слово худое сказали?
– А чего он… – по-детски всхлипнул старик, отворачиваясь к тихо бредящей во сне Винетте. Проведя рукой по спутанным волосам, он по-отцовски тяжело вздохнул и надолго замолчал.
– Лукка, – пихнул меня в бок гном, – отойдем, – подмигнул он всем остальным.
– Кто-нибудь… что-нибудь… – сказал гном, когда вся наша компания, вывалив в коридор, шепотом начала военный совет, – понимает? Прошу высказываться по росту.
– Я так полагаю, – высокопарно почесал в затылке кентавр, – что наш ворчливый друг каким-то образом связан с девицей. Я даже рискну предположить, что речь идет о родственных узах…
– Или вассальских, – влез эльф.
– Вполне вероятно, – кивнул Дио, – только чудится мне, господа…
Мы дружно замерли, внимая Страннику.
– Что здесь, господа… – Он сделал длинную паузу, всматриваясь в дальний конец коридора, будто там прятались ответы на абсолютно все вопросы на свете. – Что здесь какая-то тайна!..
– Тьфу на тебя! – выдохнул Куп. – Дио! Ты своими драматургическими гримасами нас всех раньше времени в могилу проводишь.
– Ладно. Лукка, какие у тебя мысли по этому поводу?