Слово в защиту Израиля
Шрифт:
[Совет Безопасности] 1) утверждает, что выполнение принципов Устава требует установления справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке, который должен включать применение обоих нижеследующих принципов: i) вывод израильских вооруженных сил с территорий, оккупированных во время недавнего конфликта, ii) прекращение всех претензий или состояний войны и уважение и признание суверенитета, территориальной целостности и политической независимости каждого государства в данном районе и их права жить в мире в безопасных и признанных границах, не подвергаясь угрозам силой или ее применению. [252] [Курсив мой. — А.Д.]
252
Резолюция № 242
Знаменательно, что эта резолюция не требует выхода Израиля со всех территорий — сказано просто «с территорий», и тем самым предвосхищаются некоторые территориальные изменения вроде тех, что были предложены Израилем на переговорах в Кемп-Дэвиде и Табе в 2000 г. (Я играл весьма незначительную и скромную роль консультанта при после США Артуре Гольдберге, который, в свою очередь, выступил с позиции одного из главных составителей этой резолюции.) Отсутствие определенности в вопросе о территориях стало результатом компромисса, предложенного Соединенными Штатами, чтобы позволить Израилю сохранить территории, необходимые ему для обеспечения безопасности границ.
Израиль сразу же принял принципы Резолюции № 242. Как пишет Моррис, «израильское правительство надеялось превратить свою ошеломляющую военную победу в политическое достижение: завоеванные территории можно было обменять на мир» [253] . Про Моше Даяна, который был тогда министром обороны, говорили, будто он заявлял, что «ждет телефонного звонка от короля Хусейна», который хотел бы обсудить обмен земли на мир [254] . Такого звонка не было еще много лет, и за это время Хусейн отказался от любых притязаний на Западный берег в пользу Организации освобождения Палестины. 19 июня 1967 г. израильский кабинет министров принял решение, что Израиль «откажется от Синая и Голанских высот в обмен на мир» с Египтом и Сирией, о чем пишет Моррис [255] . «За несколько дней и Египет, и Сирия отвергли эту инициативу» [256] .
253
Morris, p. 330.
254
Там же.
255
Там же.
256
Там же.
Как мы увидим, Израиль на самом деле воплотил основные принципы Резолюции № 242, фактически вернув захваченную территорию, на которую претендовал Египет, когда Египет прекратил все посягательства на продолжение войны с Израилем. Израиль также вернул территорию, на которую претендовала Иордания в рамках мирного соглашения с Хашимитским королевством. Наконец, он предложил передать Палестинской автономии практически всю оставшуюся территорию, захваченную у Иордании, в обмен на мир, но палестинцы отвергли эту сделку, обсуждавшуюся в Кемп-Дэвиде и Табе уже в 2000 г., а вместо этого предпочли усилить террористические действия.
Основные арабские государства, а также палестинское руководство, со своей стороны, категорически отвергли принципы Резолюции № 242 в 1967 г., поскольку она требовала заключить мир с Израилем, а от этого они категорически отказывались. На саммите в Хартуме арабские лидеры выработали свое знаменательное заявление «трех нет»: «Нет миру с Израилем, нет переговорам с Израилем, нет признанию Израиля». Палестинцы ответили на израильское предложение мира на базе воплощения в жизнь Резолюции № 242 принятием Палестинской национальной хартии, которая открыто отказывала Израилю в праве на существование и призывала продолжить «вооруженную борьбу» в качестве единственного способа освободить всю Палестину. Согласно ей, Палестина включает в себя весь Израиль (а также, видимо, всю Иорданию): «Палестина в границах, определённых британским мандатом, является неделимой территориальной единицей». Вопреки положениям Организации Объединенных Наций, Палестинская хартия заявляет, что «разделение Палестины [ООН] в 1947 г. и учреждение Государства Израиль полностью незаконно», поскольку оно «противоречит желанию палестинского народа». Она также отвергает «все решения, заменяющие полное освобождение Палестины» путем вооруженной борьбы, заявляя, что сионизм и Израиль — расистские, колониальные и фашистские явления.
Любая возможность провозглашения двух государств — по проектам, предложенным Комиссией Пиля в 1937 г. или Организацией Объединенных Наций в 1947 г. и немедленно принятым Израилем, — таким образом, категорически отвергались палестинцами, которые требовали тотального контроля
257
Abba Eban, Abba Eban (New York: Random House, 1977), p. 446.
Палестинская хартия также требовала трансфера за пределы Палестины всех евреев, за исключением тех «евреев, которые традиционно проживали в Палестине до сионистского вторжения». Поскольку, по мнению палестинцев, сионистское вторжение началось на много лет раньше — самое позднее в 1917 г. и самое раннее в 1882 г., — эта формулировка требует трансфера миллионов евреев, чьи родители и деды жили на территории современного Израиля поколениями, а во многих случаях и намного дольше, чем те палестинцы, которые хотели бы прийти им на смену.
Поскольку Иордания, у которой Израиль отвоевал Западный берег в оборонительной войне, впоследствии отказалась от всех притязаний на эту территорию в пользу Палестинской автономии и поскольку Палестинская автономия не пожелала предложить мир в обмен на Западный берег (в отличие от всей Палестины, включая территорию Израиля), Палестинская хартия закрепила создавшуюся патовую ситуацию. Не существует государственного образования, которому Израиль мог бы вернуть Западный берег во исполнение Резолюции № 242, даже если бы захотел этого, поскольку палестинцы отказались выполнить второй параграф Резолюции № 242, который требует «прекращения всех претензий или состояний войны» и признания права Израиля на «суверенитет, территориальную целостность и политическую независимость». Как и большинство арабских народов, палестинцы отвергли Резолюцию № 242, тогда как Израиль принял ее, так же как раньше принял Доклад Комиссии Пиля и решение ООН о разделе. И теперь вновь палестинцы и арабы отклонили предложение о создании двух государств, тогда как Израиль выразил готовность предпринять шаги, которые привели бы к реализации этой идеи. Не считаясь с исторической реальностью, антиизраильски настроенные интеллектуалы, такие, как Ноам Хомский, вводят в заблуждение своих студентов, рассказывая им, что Израиль и Соединенные Штаты — это «реджекционистские» государства, которые всегда противились политическому компромиссу, тогда как арабские государства и ООП шли навстречу [258] .
258
Лекция, прочитанная в Гарвардском университете 25 ноября 2002 г.
Конечно, был ряд односторонних шагов, которые израильское правительство могло и, по моему глубокому убеждению, должно было предпринять после победы в Шестидневной войне и захвата Западного берега и сектора Газа, даже несмотря на то, что такого рода односторонних действий ни в коей мере не требовала Резолюция № 242, но они привели бы к миру и признанию со стороны арабских государств. (Я на этом этапе откладываю все дискуссии по поводу Синая, поскольку Израиль в действительности отдал эту территорию Египту в обмен на мир.) Израиль мог и должен был воплотить в жизнь так называемый План Алона или некую другую аналогичную программу. План Алона, предложенный израильским генералом Игалем Алоном, который был тогда министром труда и ближайшим советником премьер-министра, предусматривал отступление Израиля из всех заселенных точек Западного берега и со всех захваченных территорий, за исключением нескольких незаселенных областей, которые считались необходимыми для обеспечения «территориальной целостности» Израиля и «безопасности» его границ, что было закреплено в Резолюции № 242. План Алона, в отличие от Резолюции № 242, учитывал важнейшее различие между оккупацией территорий и оккупацией населения.
Резолюция Совета Безопасности относилась исключительно к территориям, а вовсе не к населению. Но Западный берег включает в себя города, деревни и поселки, а также огромные массивы незаселенной земли. План Алона дал бы возможность осуществить «территориальный компромисс», в соответствии с которым Израиль мог бы «удержать полосу шириной 9-11 км по Западному берегу реки Иордан» в качестве «пояса безопасности». Он подразумевал также некоторые другие незначительные изменения в границе возле дороги в Иерусалим, которые позволили бы не возвращаться к тому, что главный сторонник мира Абба Эбан называл «границами Освенцима», которые подвергли большому риску главные города Израиля, где проживало множество людей.