Слово в защиту Израиля
Шрифт:
Некоторое количество мусульман — точное число неизвестно — приехали в новые регионы еврейского поселенчества, привлеченные рабочими местами, созданными еврейской эмиграцией и началом обработки земли. Изучение еврейского поселения Ришон ле-Цион, основанного в 1882 г., показало, что 40 еврейских семей, которые поселились здесь, привлекли «более 400 арабских семей», многие из которых были бедуины и египтяне. Эти семьи переехали в район, окружавший еврейское поселение, и основали новую арабскую деревню на месте «заброшенных руин» [63] . Аналогичные наблюдения были сделаны относительно других поселений и деревень.
63
А. Druyanow, Ketavim Letoldot Hibbat Ziyyon Ve-Yishshuv Erez Yisra'el (Writings оп the history of Hibbat Ziyyon and the settlement of the land of Israel) (Odessa, Теl Aviv, 1919, 1925, 1932), vоl. 3, pp. 66–67.
Хотя невозможно с высокой степенью достоверности установить
64
Ernst Frankenstein, Justice for my People (London: Nicholson & Watson, 1943), p. 127.
Число мусульман, живущих на еврейской территории, резко возросло после того, как еврейские поселения достигли расцвета, не только потому, что многих арабов привлекли вновь заселенные области и вновь начавшаяся обработка земли, но еще и потому, что благодаря еврейскому присутствию улучшилось здравоохранение, понизилась детская смертность и увеличилась средняя продолжительность жизни у взрослых. Британский чиновник сообщал в 1937 г., что «рост численности [арабских феллахов] в большой степени обусловлен медицинскими мерами по борьбе с малярией, сокращением уровня детской смертности, улучшением водоснабжения и повышением состояния санитарии» [65] . Эти улучшения начались с учреждения современных больниц, систем водоснабжения и санитарии, введенных в Палестине еврейскими беженцами из Европы.
65
Report by His Britannic Majesty's Government to the Council of the League of Nations on the Administration of Palestine and Trans-Jordan for the Year 1937, Colonial No. 146, pp. 223–224.
Из-за отсутствия точных переписей или земельных кадастров никто и никогда не сможет с какой бы то ни было степенью уверенности восстановить точную демографическую ситуацию в то время, когда еврейские беженцы из Европы начали приезжать в регион, который по разделу ООН 1947 г. отойдет к еврейскому государству. Но можно с полным правом утверждать — основываясь на данных переписей, административных рапортов, свидетельств очевидцев и простой арифметики, — что миф о вытеснении еврейскими беженцами из Европы большого, стабильного и давнего мусульманского населения, которое проживало в этой части Палестины веками, абсолютно ложен. Даже многие арабские интеллектуалы признают мифическую природу этого обвинения. Как сказал в 1948 г. палестинский лидер Муса Алами, «народ чрезвычайно нуждается в „мифе“, который удовлетворил бы его разум и воображение» [66] . Король Иордании Абдалла также признал, что история вытеснения евреями местных палестинцев вымышлена, и согласился с тем, что «арабы так же неумеренны в распродаже своей земли, как и в… [ее] оплакивании» [67] .
66
Цит. по Peters, p. 11.
67
Кing Abdullah of Jordan, My Memoirs Completed, Harold W. Glidden, trans. (London: Longman, 1978), pp. 88–89.
3. Было ли сионистское движение заговором с целью колонизации всей Палестины?
Даже если Первую алию можно назвать эмиграцией беженцев, которые просто искали в Палестине новый дом, то Вторая алия была началом сионистского империалистического заговора с целью колонизации всей Палестины.
«Моя предпосылка состоит в том, что Израиль развился как социальный строй из сионистского тезиса, гласящего, что колонизация Палестины должна быть осуществлена евреями и для евреев путем вытеснения палестинцев; в этой своей сознательной и открыто заявленной цели в отношении Палестины сионизм сначала пытался свести к минимуму, затем игнорировать и, наконец, когда все остальное потерпело неудачу, полностью подчинить местное население и таким образом гарантировать, что Израиль не будет просто государством всех своих граждан (а к их числу относятся, разумеется, и арабы), а государством всего еврейского народа, и он будет располагать такой властью над землей и людьми, какой не располагало и не располагает ни одно другое государство». (Эдвард Сайд [68] )
68
The Question of Palestine (New York: Vintage Books, 1992 ed.), p. 84.
«[60 тыс.
Вторая алия, хотя и вдохновлялась во многом сионистской идеологией, также была волной эмиграции и бегства от преследований, и она предполагала сотрудничество с местными мусульманами в создании условий для лучшей жизни всем обитателям Палестины.
69
Лекция, прочитанная в Гарвардском университете 25 ноября 2002 г. (видеозапись).
Вторая алия (1904–1914), если уж на то пошло, была в еще большей степени эмиграцией несчастных, искавших убежища от преследований. Историк Бенни Моррис пишет: «[Российские] погромы 1903–1906 гг. были основным катализатором Второй алии» [70] . Эти инспирированные правительством волны насилия были даже «более ужасны, чем погромы 1880-х гг.» [71] . Первый из погромов XX в., разразившийся в 1903 г. в Кишиневе, закончился убийством 49 евреев, еще больше сотни было ранено, разрушению подверглись более полутора тысяч еврейских домов, магазинов и учреждений. За этим погромом по черте оседлости прокатились сотни других, были убиты и ранены сотни евреев, их жен и детей. Евреи не могли защищаться, чтобы не навлечь на себя еще более суровую расправу. Единственным спасением было бегство. Сотни тысяч человек уехали в Америку и в страны Западной Европы. Десятки тысяч нашли убежище в Палестине. Многие из них были пламенными сионистами, разделявшими мечту Герцля о еврейском национальном очаге. Другие — просто беженцами, готовыми вынести тяготы этой земли, которую они надеялись превратить в социалистический рай.
70
Morris, p. 25.
71
Там же.
Вторая алия затронула много представителей рабочего класса, которые создали профсоюзы и рабочие партии, и этим она не отличалась от волны беженцев, приехавших в тот же период в Америку. Эти люди также учредили газеты на иврите и небольшую организацию самообороны, которая должна была защищать евреев от арабской агрессии, мучившей беженцев предыдущего поколения.
В 1905 г. арабский писатель Наджиб Азури опубликовал антиеврейскую статью, которая прогремела по всей Палестине. В ней говорилось о тайном еврейском заговоре с целью учреждения сионистского государства, «которое протянется от горы Хермон до Аравийской пустыни и Суэцкого канала» [72] . Молодой Давид Бен-Гурион беспокоился, что «ученики Азури… посеяли семя ненависти к евреям на всех уровнях арабского общества» [73] .
72
Там же, стр. 57.
73
Там же.
Многие, если не все, еврейские беженцы хотели установить хорошие отношения со своими арабскими соседями. Одна из первых публикаций, изданных сионистской общиной в Израиле, была маленькая книжка Ицхака Эпштейна под названием Невидимый вопрос, в которой предлагалось предоставить местным арабам доступ в еврейские больницы, школы и библиотеки [74] . Другие побуждали еврейских беженцев изучать арабский язык и воздерживаться от приобретения земли, на которой стоят арабские деревни или святыни [75] . Но конфликты усилились по мере того, как возрастало количество еврейских беженцев. В 1913 г. один известный араб опубликовал стихотворение, в котором были такие строки:
74
Там же.
75
Там же, стр. 57–59.
Несмотря на эти провокации и новые волны религиозно окрашенного насилия против еврейских беженцев, попытки добиться дружеских отношений продолжались. В начале 1914 г. один из ведущих сионистских деятелей Нахум Соколов дал интервью каирской газете, где предлагал арабам посмотреть на еврейских беженцев как на братьев-семитов, «возвращающихся домой» и способных помочь им вместе достичь процветания. Еврейско-арабские переговоры были запланированы на лето 1914 г., но начало Первой мировой войны, которая имела огромные последствия для евреев и арабов Палестины, заморозило все подобные совместные попытки.