Сложности

Эшли Кристен

— Я вырастила Энди, Хиксон, — сказала она ему. — Он был моим. И никогда не принадлежал ей. Когда она позвонила мне и сказала, что родила, я поехала на автобусе в больницу. Медсестры принесли его мне и отвели нас в маленькую комнатку, где я сидела в кресле-качалке и держала его на руках. И тогда на меня обрушилось понимание. Он был моим. Я имею в виду не только в эмоциональном смысле. Но и во всех остальных смыслах. Потому что она не имела к нему никакого отношения.

Эээ.

«Что?»

— Повтори?

— Ничего. —

Она покачала головой. — Ни бутылочки. Ни памперсы. Она не заставляла его вставать в школу по утрам. Мы не были детьми-дошколятами, которые должны были самостоятельно о себе заботиться, пока мать зарабатывает на жизнь. Она жила своей жизнью с двумя детьми в трейлере, с которыми ей приходилось мириться и, вероятно, иногда подбрасывать денег на еду. Или чтобы я могла купить Энди памперсы или сходить в магазин, чтобы купить ему одежду. А в самом начале мне нужно было ходить в школу, и кто-то должен был присматривать за ним. Но если я не могла позвать на помощь соседку, я приходила домой, а он плакал, потому что он лежал в грязном подгузнике. И она едва собиралась с силами, чтобы дать ему поесть, поэтому передавала его мне и сразу исчезала. Кроме этого, мы едва выживали, пока я не начала зарабатывать. И она начала обращаться ко мне за своей долей.

Он не мог поверить в то, что слышал.

— Ты шутишь, — прорычал он.

Она покачала головой, вновь пытаясь выдернуть руку, но Хикс держал крепко. Грета оставила попытки и продолжила рассказывать свою историю.

— Обычно он шел пешком. Но тогда начался дождь. И именно она забрала его с той вечеринки, потому что я была с Китом, и Энди не захотел прерывать нас, поэтому позвонил ей. И, к сожалению, она оказалась в том редком настроении, когда была согласна его подвезти.

Хикс посмотрел на улицу и количество пива, которое он выпил, было значительно больше в этот раз.

— Значит, теперь ты понимаешь, — заметила она странным голосом, который привлек его внимание.

— Понимаю, что? — спросил Хикс.

— Понимаешь, что Кит чувствовал к ней. Почему я не хочу семью, поскольку уже вырастила сына, которого обрела в четырнадцать лет. Поэтому я бы не хотела пройти через это еще раз, это тоже из-за нее в своем роде. Как все это, учитывая сотворенное, могло… — она неуверенно потянула руку на себя, но когда он не отпустил ее, прекратила, — заставить его развестись со мной.

— Нет, я не понимаю.

Грета моргнула несколько раз, после чего спросила:

— Нет?

— Черт, нет, не понимаю.

Выражение лица смягчилось, в глазах появилась тревога, и она тихо сказала:

— Хикс, он жил с этим десять лет.

— Милая, может он и чувствует себя нормально, оставив тебя, откупившись машиной и хорошим домом в милом городе, и поместив твоего брата в приличное место, где о нем достойно заботятся. Но ты все еще здесь, и где бы ни был он, его нет здесь, с тобой. Этого я не понимаю. Я думаю, он настоящий идиот.

Что-то вспыхнуло в ее глазах, похожее на смех с нечто большим, но искра потухла, и она проговорила:

— Ты пока даже не встречал Энди.

— Я познакомился с

твоей матерью. Я далеко не всю жизнь и не всю свою карьеру в правоохранительных органах провел в этом городе, поэтому знаю таких женщин. И понимаю, что следом за ними следуют неприятности. Детка, я понимал это еще до того, как она открыла рот. И когда это произошло, я лишь убедился в своей правоте. Я все понимаю. И представляю, насколько все это было неприятно. Я не думаю плохо о мужчине из-за этого, потому что это дерьму ужасно, и он явно хотел позаботиться о тебе разными способами. Он просто полностью провалился в своем начинании.

— Но я была… я была слаба с матерью, — заявила Грета. — Все было не так, будто она заискивала или все время ошивалась рядом, надоедая. Она приходила и уходила. Но приходя, она всегда протягивала руку. И отчасти я давала ей деньги потому что, она уходила без скандала, если получала деньги. Поскольку в тех случаях, когда все шло не по ее, она устраивала настоящий беспорядок. Но отчасти я шла у нее на поводу, потому что, даже не исполняя хорошо свои обязанности, она — единственная мать, которая у меня есть.

— Грета, детка, она куда менее милая, нежели я ожидал, но я видел, как дети заботились о родителях, которые избивали их. Кто подвергал их сексуальному насилию. Кто неоднократно впускал в дома мужчин или женщин, которые впоследствии применяли насилие. Как я понимаю, она использует всякое дерьмо, чтобы получить желаемое, и ты не могла отказать. А еще я понимаю, что родителям и так сложно говорить: «нет». И дело не в том, что тот, кто смог вычеркнуть все это из своей жизни, сильней. Может просто твое сердце больше, поэтому ты заботишься о ней. Но опять же, дело не только в этом. Это как с курицей и яйцом. Никто не может дать верный ответ. Это просто одна из жизненных ситуаций, с которыми мы справляемся так, как подсказывает сердце. И в этом нет ничего плохого.

Грета промолчала.

Она просто смотрела на него своими большими глазами, и даже сломанный нос не смог стереть красоту ее лица и, осознавая это, Хикс еще больше убедился в том, что мужчина, который развелся с ней, был идиотом.

Но, несмотря на все то, что Грета рассказала, Хикс чувствовал себя чертовски прекрасно.

Конечно, он не мог дать ей дом или машину, или помочь ей с братом (в финансовом плане) до тех пор, пока девочки не выпустятся из школы.

Но он мог смириться с ее матерью, и судя по ее голосу, когда она говорила о брате, Хикс не испытывал ни малейших колебаний по поводу присутствия Энди в его жизни и жизни его детей.

Так что да. Если все получится, он сможет дать ей это.

И у него было такое чувство, что это значит для нее куда больше, чем самый лучший «Чероки». Или кольцо с бриллиантом.

Он выпил еще пива и услышал ее осторожное:

— Хикс?

— Да? — посмотрел на нее он.

— Я просто… эээ… слишком много информации? — с осторожностью пробормотала Грета.

— Ага, — согласился он.

Грета внимательно его изучала. Хикс же наклонился к ней и прошептал:

— Испытай меня.