Случаи. Шутки. Афоризмы
Шрифт:
Сегодня выдавала фольклор. Мой гость спросил ее:
— Как живете?
— Лежу, ногами дрыгаю.
Милиционер говорит:
— Здесь нельзя с собакой гулять.
— Нельзя штаны через голову надевать!
"Пошла в лес с корзиной, а там хлеб, и милиционер спрашивает:
— Что это у тебя в корзинке, бабушка? А я говорю:
— Голова овечья, да п… человечья.
А он хотел меня в милицию загнать. А я сказала:
— Некогда мне, на электричку опаздываю".
«Сегодня нянька сообщила, что все дети стали „космические“,
Раневская встречает девушку, которая незадолго до этого работала у нее домработницей.
— Как я жалею, что ушла от вас, Фаина Георгиевна, — вздыхает девушка.
— Вы недовольны своей новой работой?
— Очень.
— У вас много дел?
— Намного больше, чем было у вас.
— Но вы неплохо зарабатываете?
— Что вы! Почти ничего.
— Невероятно! А отпуск?
— Никакого отпуска.
— У кого же вы работаете?
— Я не работаю. Я вышла замуж.
Внук пришел к Раневской с любимой девушкой и представляет ее:
— Фаина Георгиевна, это Катя. Она умеет отлично готовить, любит печь пироги, аккуратно прибирает квартиру.
— Прекрасно, мой мальчик! Тридцать рублей в месяц, и пусть приходит по вторникам и пятницам.
Раневская часто оставляла приоткрытой дверь на лестницу. Нанятая недавно домашняя работница быстро поняла возникшие для нее у Раневской новые возможности и унесла шубу и вазочку из хрусталя, решив свалить все на «открытую дверь». Обнаружив пропажу, Раневская известила «товарищей милиционеров». Воровку накрыли с поличным у нее дома, нашли еще несколько шуб и вазочек — она не рассчитывала, что «интеллигенты заявят».
Фаина Георгиевна невзлюбила свою вернувшуюся блудную шубу. Решила ее продать. Открыла шкаф в передней перед покупательницей, оттуда вылетела моль. Раневская крикнула:
— Ну что, сволочь, нажралась?
Продажа не состоялась.
К биографии предлагаемых ей кур Раневская была небезразлична.
Как-то в ресторане ей подали цыпленка-табака. Фаина Георгиевна отодвинула тарелку:
— Не буду есть. У него такой вид, как будто его сейчас будут любить.
Однажды домработница сварила курицу вместе с требухой. Есть было нельзя, курицу надо бы выбросить. Раневская расстроилась:
— Но ведь для чего-то она родилась!
Окна квартиры Раневской в высотке на Котельнической набережной выходили в каменный внутренний двор. А там — выход из кинотеатра и место, где разгружали хлебные фургоны.
Фаина Георгиевна с ненавистью слушала знакомые народные выражения рабочих-грузчиков, отчетливо звучавшие на рассвете под ее окнами, а вечером с тоской наблюдала шумные толпы уходящих домой кинозрителей из «Иллюзиона».
— Я живу над хлебом и зрелищем, — жаловалась Раневская.
Как-то Раневской позвонила Ксения Маринина, режиссер телепередачи «Кинопанорама», хотела заехать.
— К-Ксаночка, в-вам, не трудно
— Все готово — обожгла хлеб, — вскоре сообщила Маринина.
— Вы д-долго его обжигали, Ксаночка? Ведь они д-долго на него ссали! — удрученно говорила Раневская.
Раневская обедала в ресторане и осталась недовольна. и кухней, и обслуживанием.
— Позовите директора, — сказал она, расплатившись.
А когда тот пришел, предложила ему обняться.
— Что такое? — смутился тот.
— Обнимите меня, — повторила Фаина Георгиевна.
— Но зачем?
— На прощание. Больше вы меня здесь не увидите.
В Доме творчества кинематографистов в Репино под Ленинградом Раневская чувствовала себя неуютно. Все ей было не так. Обедала она обычно в соседнем Доме композиторов, с друзьями, а кинематографическую столовую почему-то называла буфэт, через "э". Она говорила: «Я хожу в этот буфэт, как в молодости ходила на аборт».
— Я не могу есть мясо. Оно ходило, любило, смотрело… Может быть, я психопатка? Нет, я себя считаю нормальной психопаткой. Но не могу есть мяса. Мясо я держу для людей.
— Животных, которых мало, занесли в «Красную книгу», а которых много — в «Книгу о вкусной и здоровой пище», — объясняла она домработнице.
Раневская не упускала случая ошарашить собеседника совершенно неожиданной реакцией.
— Посмотрите, Фаина Георгиевна! В вашем пиве плавает муха! — во весь голос закричала соседка по столу.
— Всего одна, милочка. Ну сколько она может выпить?! — спокойно ответила Раневская.
Во время войны не хватало многих продуктов, в том числе и куриных яиц. Для приготовления яичницы и омлетов пользовались яичным порошком, который поставляли в Россию американцы по ленд-лизу. Народ к этому продукту относился недоверчиво, поэтому в прессе постоянно печатались статьи о том, что порошок очень полезен, натуральные яйца, наоборот же, очень вредны.
Война закончилась, появились продукты, и яйца стали возникать на прилавках все чаще. В один прекрасный день несколько газет поместили статьи, утверждающие, что яйца натуральные очень полезны и питательны. Говорят, в тот вечер Раневская звонила друзьям и сообщала:
— Поздравляю, дорогие мои! Яйца реабилитировали!
— Когда я выйду на пенсию, то абсолютно ничего не буду делать. Первые месяцы буду просто сидеть в кресле-качалке.
— А потом?
— А потом начну раскачиваться…
— К счастью, мне очень мало надо!
Глава XI
ХВОРИ, ИЛИ КОШМАР СО ВСЕМИ УДОБСТВАМИ
На вопрос: «Вы заболели, Фаина Георгиевна?» — она привычно отвечала: «Нет, я просто так выгляжу…»