Случай с гением (Понедельник)
Шрифт:
Г о л о с Б у р ь я н о в а (за дверью). Подобное явление в нашей среде абсолютно недопустимо. С этой корнеплодовщиной пора кончать!..
К о р н е п л о д о в. Ради бога, прикрой дверь, чтоб я не слышал. И мне надо идти туда?
Н а д я. Зато потом тебе сразу станет легче. Старенький мой, миленький мой папочка. Собери все свои силы.
Дверь открывается, появляется Сироткин-Амурский.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. А, вы тут? Значит, передумали, решили явиться. Это и лучше.
Н а д я. Правда, гораздо
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Вы дочь?
Н а д я. Да.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Тяжелый, очень тяжелый случай. Но посудите сами, разве мы можем поступить иначе? Ведь это - литература, советская литература. С этим шутить нельзя.
Н а д я. Я понимаю, я очень понимаю.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Сейчас заканчивает свое выступление Бурьянов, следующий - Мартышкин, а затем, если угодно, мы предоставим слово вам.
К о р н е п л о д о в. Что ж говорить? Говорить нечего. Я долго и мучительно думал и пришел к выводу, что вы все совершенно правы. Так что мне остается только публично признать вашу правоту и, как мне это ни больно, удалиться в частную жизнь... Если можно, без опубликования в печати, а?
Н а д я. Папа, не смей унижаться.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Вот, кажется, Бурьянов кончил. Пожалуйте.
Бурьянов возбужденно выходит и трясущимися руками
закрывает дверь.
К о р н е п л о д о в. Что ж это ты, Миша, так безжалостно? Я ведь тебе ничего, кроме хорошего, не сделал.
Б у р ь я н о в. Мы с вами не настолько близко знакомы, чтобы вы называли меня Мишей. А сказал я только то, что диктовал мне долг писателя и гражданина. Что же касается намеков, будто я чем-то вам обязан, - то это инсинуация. Ни к вам, ни к вашей семье я не имею решительно никакого отношения. Говорю это честно и прямо в присутствии товарища Сироткина-Амурского.
Н а д я. Миша, подумай, что ты говоришь! Где твоя совесть? И этого человека я любила!
Б у р ь я н о в. Избавьте меня от дешевой лирики. Я не позволю пачкать свою репутацию. Учтите это. Пойду покурить. (Уходит.)
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Это отчасти, батюшка, плоды вашего воспитания молодежи. Прошу вас. (Пропускает Корнеплодова в дверь.)
К о р н е п л о д о в. Главное: не пил, не курил, жене по изменял - и вот... (Уходит.)
Сироткин-Амурский уходит за ним. Дверь затворяется.
Н а д я (одна у двери). Ну, слава богу. Гора с плеч. Сейчас все это кончится, и мы уйдем отсюда домой. Хоть бы скорее. Но почему я так волнуюсь? Неужели он в последнюю минуту раздумает? Это будет ужасно!.. "Ни к вам, ни к вашей семье я не имею решительно никакого отношения..." Решительно! Нет, все это так чудовищно, что я не знаю, не знаю... Нет, я сделаю что-нибудь ужасное, что-нибудь такое...
Д и р е к т о р (входит). Никому не дозвониться. Никто ничего не знает. Там выгоняют, здесь поздравляют.
М о г и л я н с к и й (входя). Здесь.
Д и р е к т о р. Объявите публике, что юбиляр срочно уехал для изучения жизни в отстающие районы Центральной черноземной области.
М о г и л я н с к и й. Так он же здесь, его могут увидеть.
Д и р е к т о р. Не важно. Его все равно почти никто не знает. Тоже писатель. Безбилетный пассажир. Уберите его портрет, давайте звонки, и пусть играет оркестр.
Могилянский убирает портрет, оркестр ремесленников
играет вальс.
М о г и л я н с к и й. С таким юбилеем можно нажить себе порок сердца. Гораздо спокойнее хоронить! Смотрите - вдова. То есть, я хотел сказать, жена. Идет жена юбиляра. Мать юбиляра, дочь юбиляра.
Входят Корнеплодова, бабушка и Вера.
Еще раз здравствуйте, Софья Ивановна. Ну как вам нравятся пальмы?
К о р н е п л о д о в а. Он тут? (Видит Надю.) А, Надька! Нашла. Где отец? Говори!
Н а д я. В приемочной комиссии.
К о р н е п л о д о в а. Кто велел?
Н а д я. Пойми, мамочка... Хоть раз в жизни...
К о р н е п л о д о в а. Я спрашиваю: кто велел? Замолчи. Все ясно. Каяться пошел? Я знаю, что ты его уговорила, отвратительная девчонка. Рано ему еще каяться! Когда надо будет, я ему сама скажу. А ну, где этот самый консилиум? Здесь, что ли?
Н а д я. Мамочка, что ты хочешь сделать?
К о р н е п л о д о в а. Не задавай идиотских вопросов. (Распахивает дверь.) Евтихий, иди сюда! (Наде.) А с тобой я еще поговорю. (Корнеплодову.) Евтихий, кому я говорю! Сию минуту иди сюда.
М а р т ы ш к и н (видный в открытую дверь, продолжает свое выступление). ...могу продемонстрировать еще один шедевр: "Митрич потянул Васку за упругие груди и хлобыстнул по уху тальянкой". Хаханьки! Одним словом, дырка от бублика!
К о р н е п л о д о в а. Вы! Прекратите это издевательство над известным писателем и общественным деятелем. Иначе я буду звонить в Совет Министров. Ишь как расходились. Добролюбовы! Евтихий, почему ты здесь, а не на своем юбилее? Это тебе не компания. Твое место в президиуме на трибуне.
К о р н е п л о д о в. Юбилея не будет.
К о р н е п л о д о в а. Кто выдумал эту дичь?
К о р н е п л о д о в. Я решил...
К о р н е п л о д о в а. Никому не интересно, что ты решил. Вот еще новости. (Кричит в дверь.) Вопрос о Евтихии Федоровиче снимается!
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Однако позвольте...
К о р н е п л о д о в а. Не позволю. Не нуждаемся.
С и р о т к и н-А м у р с к и й. Почему же?
К о р н е п л о д о в а. Потому, что членский билет - вот! (Вынимает из сумки и показывает билет.) Вам это ясно? Вопрос исчерпан.