Случай в отеле Blues
Шрифт:
Клэр и Нинон этой кормёжкой занимались почти каждый день. Хлеб и булочки, которые они приносили, раздирались на мелкие кусочки и бросались в стаю. Некоторые птицы хватали кусочки на лету.
Месье Вивьен, выходя на прогулку со своей Солли, подходил сначала к девушкам, желал им приятного дня, а после шёл не торопясь вдоль берега, потом делал несколько кругов вокруг отеля, и если не ехал с Жаном в бор, то возвращался к себе в номер. Длительность его прогулок зависела от погоды и состояния его здоровья. На прогулке он весь отдавался Солли: куда она потянет, туда и он направится. Казалось, это единственное близкое существо для
У Солли тоже было много разных накидок, кофточек и комбинезонов. Загрязнённую в сером песке одежду Вивьен отдавал Мэри со словами: "Дорогая, постирай, пожалуйста, мы опять испачкались. Грязнули мы. Но мы заплатим. Правда, Солли, мы хорошо заплатим!" Мэри охотно бралась за эту работу, времени потратишь немного, а получишь хорошую благодарность.
Прогулки шли на пользу Вивьену: он с аппетитом обедал, тогда, как завтрак проходил вяло. По утрам он бывал хмур и неразговорчив, тогда как вечерами в гостиной, он хвастался всем, какая Солли милая, умная и послушная и как она умеет "давать лапку".
Солли, сидевшая у Вивьена на коленях, кокетливо поглядывала на всех, будто понимала, что о ней идёт речь, и глазки её говорили: "Вот я какая красавица, как хозяин меня любит. И вы все, давайте, меня любите!"
12.
Затем появлялся Гуарин. Он был всегда в брезентовой куртке, болотных сапогах. На голове кожаный шлем. В руках его холщовый мешок с колышками и деревянным молотком, которым он забивал колышки в песок. Гуарин обычно ни с кем не общался во время своих исследований. Набегавшись до изнеможения за волнами, он после обеда час или два спал мертвецким сном, а затем снова принимался за свой нелёгкий труд. И только вечером в гостиной он вёл беседы о морях и океанах с тем, кто готов был его слушать. А слушали его, в основном, Вивьен с Солли, да и то Вивьен частенько начинал дремать под монотонное бормотание Гуарина, а Солли откровенно спала на коленях хозяина. Иногда Вивьен из вежливости вставлял какие-то замечания по поводу исследований Гуарина и пытался отговорить его проводить эти работы, а просто отдохнуть здесь, как отдыхает он. Но Гуарин был непоколебим в своём желании совершить открытие. Он был маниакален в своей идее и следовал ей фанатично и ежедневно.
13.
Часто отдыхающие могли видеть Луизет, выходящей из отеля с поэтом Армэлем, но они шли не к берегу, а к сосновому бору, простиравшемуся с задней стороны отеля до самого города. Через бор шла дорога, по которой за полчаса можно было добраться до Осгора. Туда они и ходили развлекаться: по магазинам, в кино, в цирк, в бар, и просто гуляли. Иногда их подвозил Жан, когда сам ехал в город по делам. Луизет и Армэль подружились, как могут подружиться мужчина и женщина, объединённые общими интересами. В отеле им было скучно, а в городе весело и они отрывались по полной программе
Любовную связь всегда легко заметишь по глазам, разговору, жестам. Здесь ничего такого не было. Да и не подходили они друг другу: он небольшого роста, юркий, худой, энергичный. Она высокая, чуть полноватая, вальяжная. Она смотрела на эту дружбу, как на приключение в её скучной жизни.
Сегодня
"Опять пошли развлекаться!" - сказала Нинон Клэр. "Скучно, конечно, здесь, но воздух хорош!" - откликнулась Клэр.
"Знаешь, я сегодня видела афишу в холле. Там написано, что три вечера у нас будет играть музыкант из Тулузы. Послушаем?" - Нинон обратилась к Клэр.
"Обязательно! Ты же знаешь, я люблю музыку" - Клэр смотрела задумчиво вдаль. Над водой носились чайки и кричали. Некоторые камнем спускались к воде и в воздух уже поднимались с добычей - маленькой рыбёшкой.
Немного помолчав, Клэр сказала: "Знаешь, давно, за мной ухаживал один музыкант. Он играл божественно. Я его любила" - грустно сказала Клэр.
"А сейчас ты любишь его ещё? Где он сейчас?" - Нинон заинтересовалась.
"Не знаю, мы расстались, я давно его не видела" - Клэр отошла от коляски ближе к воде, тем самым прекратив дальнейшие разговоры на эту тему.
Но не тут-то было. Когда Клэр подошла через несколько минут и покатила коляску вдоль берега, Нинон опять спросила: "А вышла бы ты за него замуж, если бы он встретился и предложил тебе?"
"Не знаю... ничего не знаю... да он, наверное, и женат давно. Прошло много времени. Наверное, уже и дети есть. Я постаралась забыть его, много слёз пролила. Да, он красиво ухаживал, но... как-то странно он любил... говорил о любви мне, а сам спал с другой! Разве так любят?" - Клэр подвезла коляску к большому валуну, достала из кармана куртки маленький фотоаппарат и сделала несколько снимков Нинон. "Чтобы отчитаться перед месье Дебашем" - улыбнулась Клэр.
День прошёл скучно, как, впрочем, и все дни на побережье в это время года.
Художник писал океан, учёный исследовал поведение волн, Вивьен и Солли гуляли, Клэр с Нинон кормили чаек.
14.
Во время обеда в микрофонах, расположенных по периметру зала, прошло негромкое шипение и незнакомый голос сообщил, что три вечера в отеле будет играть талантливый молодой скрипач из Тулузы. Приглашаются все постояльцы отеля.
Армэль и Луизет, давно уже сидевшие за одним столиком, громко принялись обсуждать это событие.
15.
К музыкальному вечеру все приоделись. Армэль был в нарядном белом свитере, серых брюках. Белые туфли его симпатично выглядывали из-под брюк. Они ясно говорили, что их одели первый раз.
Луизет была в чёрном длинном платье по фигуре, с рукавами до локтя. Белые жемчужные бусы и такие же серёжки очень шли ей и оттеняли своей белизной чёрное платье и тёмные волосы. Чёрные туфли на шпильке делали её выше, что не мешало ей опираться на руку своего друга Армэля, который стал казаться намного ниже её.
Вивьен был в дорогом чёрном костюме и белой рубашке и выглядел не зрителем, а артистом. А Солли в этот раз была не на руках, а в специальной корзинке-переноске с кружевами. Она сидела в ней, как королева на троне. Вивьен поставил корзинку на соседний стул и приказал Солли сидеть смирно. Она так и сидела.
Даже Блэз, который ходил в одной и той же толстовке, перемазанной красками, сегодня пришёл в чистой светло-коричневой, совершенно новой толстовке. На шее у него был повязан белый тонкий шарф, а волосы аккуратно убраны в хвост костяной заколкой.