Случайная одержимость командора
Шрифт:
Не отследила момент, когда это произошло, не сразу поняла, что изменилось.
Но теперь Бастиан не двигался. Нависал неподвижно надо мной, и смотрел на меня. А под ним — двигалась я сама… поднимала бёдра, насаживаясь на его член, упираясь стопами в простынь, захваченная ритмом, не в силах остановиться.
Мне было мало его, мне было необходимо больше, глубже. До самого конца, до самого дна.
Я ускорилась ещё, цепляясь за него — неподвижного, молчаливого, с жадным горящим взглядом, не упускающего ни малейшей
Казалось, ещё немного, вспыхну, сгорю, совсем чуть-чуть…
Сбилась с ритма, выгнулась, совсем чуть-чуть не хватило, посмотрела на него жалобно, и Бастиан глухо зарычал, вдавил в меня член до конца, смял поцелуем губы, замер глубоко у меня внутри.
— Кира моя.
Он двинул бёдрами, и снова замер, а я забилась под ним, выгибаясь, царапая его спину, умоляюще глядя на него.
— Бастиан, пожалуйста, — прошептала я, сама до конца не понимая, о чём прошу.
И он услышал… понял… Плотно прикрыл глаза на мгновение, легко коснулся губами моих губ.
Перевернул меня на живот, дёрнул на себя за бёдра — поставил на локти и колени, навис он надо мной.
Погладил ладонью мою спину, отвёл волосы в сторону, накрыл собой — животом к моей пояснице. Положил ладонь на мой живот, прижимая к себе сильнее, погладил по груди, сжал руку на моём горле.
— Сама попросила, — медленно усмехнулся он, прикусывая моё ухо.
Уверенное проникновение, восхитительная наполненность… Так — намного глубже, намного правильней.
— Я и прошу, — прошептала я, — ещё. Пожалуйста, Бастиан. Ещё.
Он выпрямился, хватая ручищами мою талию и с оттяжкой, размашисто, стал наполнять меня. Резко и глубоко. Правильно и сильно. Идеально.
Я уже мало что соображала. Просто стонала его имя, просила сильнее. Не хотела, чтоб сдерживался. Хотела ещё и ещё.
Давит на спину, заставляя лечь. Он надо мной, раздвигая коленями мои ноги, вторгаясь в меня на всю длину, размашисто, сильно. Мои волосы в его руке — намотаны на его кулак.
Сейчас — я громкая. Откликаюсь на каждый толчок. Вцепляюсь в его руки. Подставляю под клеймящие поцелуи шею. Принадлежу ему полностью. Отдаюсь ему вся.
Бастиан замедляется. Не торопится. Наслаждается мной. И я… Уже не тороплюсь. Вбираю каждое мгновение — с ним. Шепчу странные бессвязные благодарности — ему.
Он переворачивается на спину, увлекая меня за собой, оставаясь у меня внутри. Я — на нём. Верхом. Его руки на моей талии, на моей груди. Подхватывает меня под ягодицы, приподнимает на себе.
Его глаза — шальные, бешенные, скользят по моему телу, задерживаясь на груди, талии, на своём члене, ритмично погружающемся в меня, на мои нижние губы, принимающие его.
И я — такая же шальная, бешенная, упираюсь ладонями в его мощный торс, двигаюсь в такт движения его бугрящихся напряжением рук, неотрывно смотрю на него, любуюсь им. Теперь уже
И снова мне не хватает — совсем чуть-чуть. Срываюсь, сбиваясь с ритма, падаю ему на грудь. Тянусь к его губам, беззвучно прошу.
Бастиан усмехается. До меня доходит — наслаждается каждой секундой своей власти надо мной.
Стальное предплечье придавливает мою спину к нему. Мои волосы охапкой в его кулаке — запрокидывает мою голову, смотрит в глаза. Фиксирует меня так на себе — животом к животу, и двигает бёдрами — резко, в мою глубину до конца, выбивая из меня стон. Не отрывая глаз.
Пауза. Он глубоко во мне. Не двигается. Держит, прижимает, натягивает волосы, смотрит в лицо. Ещё толчок — неожиданный, резкий, глубокий, так, что я вцепляюсь в него, прикрываю глаза, закусываю губу.
— Кира, — зовёт он, — смотри на меня.
Распахиваю глаза. Его взгляд… тону в нём. Теперь и я не хочу отводить взгляд. Новый толчок — сильнее. Мой стон. Это безумие, я точно сойду с ума.
— Ты моя, Кира, — говорит он, останавливаясь. — Никуда, никогда не отпущу.
— Не отпускай, — шепчу я.
Бастиан стискивает зубы, прижимает меня к себе, оттягивает за волосы чуть сильней. Двигается резко. Ускоряясь. Имеет меня, присваивает, глядя в глаза.
— Хочу видеть твои глаза, когда ты на пике, — говорит он, — не закрывай.
Ещё быстрее толчки. Я вцепляюсь в его плечи. Распластана на нём. Полностью обездвижена. Только и могу, что смотреть, и чувствовать его, чувствовать его всего — внутри.
Меня накрывает медленно, но неотвратимо, нарастающей, длинной волной. Прикрываю глаза, невозможно это терпеть, и снова его приказ, его повеление — смотреть. И я смотрю, смотрю, смотрю…
Глаза в глаза — сжимаясь, выгибаясь всем телом, и без возможности двинуться из его могучей хватки. Не разрывая взгляд — с протяжным долгим стоном, вцепляясь в его плечи, пульсирущим влагалищем стискивая его член. Продолжая смотреть — его медленные движения во мне, продлевая моё удовольствие, растягивая наслаждения, наполняя меня блаженством.
— Бастиан, я… — от переполненности эмоциями мои глаза увлажняются, я закусываю губу.
— Не говори, Кира, — шепчет он. — Потом. Всё потом. Наслаждайся, девочка моя.
Едва я утихла — снова я на спине, под ним. И снова он неутомимо двигается во мне. Медленно. Наполняя меня довольством и длинной сладкой истомой.
Принимаю его поцелуй. Принимаю его всего. Принимаю его внутри.
Отдаюсь ему — вся. До конца. Навсегда.
Дотягиваюсь до его губ, растворяюсь в поцелуе, в его неторопливых движениях. Пожалуй, именно сейчас — я счастлива. Скорее всего — именно это чувство и есть счастье. Я так хочу верить, что Бастиан — моё счастье. Как же сильно я хочу ему доверять, верить ему полностью, как же я хочу поверить ему до конца.