СлучайНики
Шрифт:
— Я тут случайно подслушала от местных сотрудников, что после спектакля будет проводиться фотосессия с Ягудиным и Тотьмяниной! — зашептала мне в ухо родственница.
— Надо будет обязательно попасть на это селфи! — с ходу согласился я с еще не проверенной информацией.
Дождавшись прихода остальных, мы с Анютой наперебой поведали о заманчивой возможности получить у звездных фигуристов автографы. Вняв столь неожиданным новостям, мои родственники сошлись в единогласном мнении, что хорошо бы заполучить по такому автографу и сфотографироваться со спортсменами на память. Рассредоточившись по холлу, наша
Раздался звонок, призывающий зрителей к возвращению в зал, и наша компания поспешила занять свои места. Вновь зал погрузился в темноту, а на льду начался хоровод ледовой акробатики, зазвучала будоражащая музыка, и перед нами начала разворачиваться кульминация трагедии о Ромео и Джульетте.
Вот на «сцене» завершается финальный эпизод грустной, несчастной истории любви двух влюбленных. На мгновение гаснет свет и вновь вспыхивает, освещая ровную гладь катка. Под торжественную легкую музыку на лед начинают выходить фигуристы. Мы видим широкий прокат Меркуцио (Алексей Ягудин), затем скользят и раскланиваются в широком поклоне Тибальт (Роман Костомаров) и супруга князя Эскала (Татьяна Волосажар), а следом на лед выкатываются все участники шоу. И из общей массы фигуристов отделяются главные герои спектакля, Ромео (Максим Маринин) легко в воздушном пролете скользит с Джульеттой (Татьяной Тотьмяниной), одаривая публику низкими поклонами и воздушными поцелуями. Зрительный зал захлебывается в несмолкающих аплодисментах и овациях, а мы — «партизаны», между тем, под несдерживаемый публикой гам восторга потихонечку пробираемся ближе к выходу, стремясь быть первыми в очереди на автограф.
Выбравшись в холл, ни с кем не делясь конфиденциальными сведениями, мы, собравшись в боевой порядок, устремились к месту явления звездных фигуристов народу. И вот тот самый заветный выход с трибуны С, уже оккупированный небольшой кучкой осведомленных, как и мы, поклонников. Заняв очередь, мы с надеждой и нетерпением начали ожидать выхода Алексея Ягудина и Татьяна Тотьмяниной. По полученным обрывкам информации фотокорреспондентов, к публике должны выйти именно эти прославленные фигуристы. Постепенно к небольшой очереди начали подтягиваться все новые и новые желающие заполучить автограф, но время шло, а фигуристов все не было.
Неожиданно наша компания попала в сложное положение, грозящее серьезными неприятностями. Отпущенное гидом время до общего сбора в условленном месте уже подходило к концу, и нам следовало либо бежать сломя голову к автобусу, либо уже дожидаться объявленных спортсменов, рискуя остаться без ночлега!
Покидать занятое место в первых рядах очереди мы решительно не намеривались. Будь что будет! — доверились мы судьбе, такого шанса может больше и не выпасть, и надо брать, как говорится, быка за рога. В итоге, предчувствуя неминуемые проблемы с возвращением в Лазаревское, мы продолжили свое стояние.
И вот долгожданный миг настал, к поклонникам вышли Ромео и Джульетта. Не Ягудин, конечно, но и Маринин — тоже выдающийся спорт-смен! — немного приуныли мы, завидев вблизи знаменитостей фигурного катания.
Примерно двадцать человек отделяло нас от исполнения мечты,
Уступив свои места следующим в очереди, мы галопом помчались к выходу из «Айсберга». Понимая, что времени у нас вовсе не осталось и, по всем расчетам, наша группа должна была уже отбыть, но мы не сдавались, а как спринтеры-многоборцы стартовали к выходу из Олимпийского парка. Не теряя веры в то, что нас все же дождутся!
Дождь из монотонно-моросящего стал проливным, обещая промочить нас до последней нитки. Не сбавляя темпа, напролом, через препятствия в виде клумб, мы продолжали свой бег к условленному месту сбора, уповая на встречу с улыбающейся нам удачей.
Пробегая мимо одиноко стоящего человека, мы вслед услышали оклик:
— Это вы Грицан и Федяев?! — прозвучал голос из-под зонтика.
Остановившись, словно налетев на невидимую стену, мы ответили:
— Это мы, те самые!
— И где же вы пропадали все это время! — на повышенной интонации строго осведомилась отчего-то хмурая удача, на поверку оказавшаяся нашим гидом-сопровождающей.
— Мы! Это! Задержались! — не находя подходящего ответа, попытались мы оправдаться, но при этом, не сговариваясь, держали язык за зубами по поводу истинной причины задержки.
— Заблудились, что ли?! — пришла нам на помощь сама гид, предположив очевидное.
— Ага, вышли не с той стороны арены и начали круги наматывать! — нашлась тут же с ответом Анюта, на ходу сочиняя правдоподобную отмазку.
— Вообще-то мы имели право вас здесь бросить! — напоминая про страшную кару, серьезно заявила женщина. — И надеюсь, вы осознаете, что вас сейчас ожидает весь автобус!
Мы на миг представили, как отреагируют наши попутчики на наше появление, и зажмурились от невеселых перспектив — с хлебом-солью уж точно не ждут!
— Да мы же не специально задержались! — заканючили мы, пытаясь хоть немного разжалобить нашу спутницу.
— Пока дожидаемся электрокар, советую придумать убедительные слова в свое оправдание, а то мы ждем вас уже битый час! — посоветовала наша сопровождающая. — Нам еще до Лазаревского ехать два часа, а затем и до гостиниц добираться! Сами понимать должны, что люди раздражены вашим поступком, да и водители не в восторге. Езда по горному серпантину в такую погоду весьма опасное предприятие, — произнесла женщина укоризненно, оставаясь непреклонной к нашим стенаниям.
Дожидаясь специально вызванной для нас машины, курсирующей от парка до автобусной стоянки, мы, понурив головы, вняли словам гида и смиренно начали думать над извиняющими нас словами, попутно приводя себя в совсем уж жалкий вид — совсем промокнув под дождем.
И, правда, уже на ближних подступах к автобусу до нас донесся громкий вопль одного из наших попутчиков, курившего неподалеку:
— Вот! Идут наши потерянцы!
Конвоируемые гидом, мы чувствовали себя заключенными, идущими на казнь. Едва вошли в салон автобуса, как на нас «автоматной очередью» со всех сторон обрушился шквал упреков: