СлучайНики
Шрифт:
— Буду, вот эту возьму! — неожиданно согласился несговорчивый покупатель.
— Триста рублей! Отличная книжка, с картинками! Песня, а не книга! — обрадованно запричитала продавщица.
Писатель, вальяжно растянувшись на стуле в полулежащем положении, полез за деньгами. Вывернул наизнанку один карман, демонстрируя его девственную пустоту, затем неспешно потянулся ко второму. В нем оказалось примерно тридцать рублей мелочью.
— Нету! — буркнул писатель, невинно глядя на погрустневшую продавщицу.
— Понимаешь, тут завел шарманку! Беру, беру! А у самого денег нет! — возмутилась женщина, оскорбившись такой выходкой клиента. И собрав книги в охапку, вышла прочь, продолжая
С того случая продавщица «говорящих» книг больше к нам не заходила, видимо, обходит
Домлит стороной, чтобы не встречаться с тем самым писателем!
А я получил исполнение своего случайно брошенного желания об отваживании этой тетки, которая сама себе нашла такого покупателя, который оказался хитрее, чем сама продавец!
P.S. Выходит, и впрямь, мысли-то материальны?
Крамольный случай
Представьте меня разодетым в парадно-белую рубашку без галстука, в черные наглаженные брюки и лакированные туфли. Представили? А теперь представьте, что я гордо шагаю в сопровождении президента всея Руси! Скажете, этого не может быть?! Но я вам отвечу — может! В это, конечно, сложно поверить, но мне однажды удалось прогуляться с нашим президентом В.В. Путиным. Побывать в его компании, на пресс-конференции и совершить один непростительный проступок. Вот как это было.
Как я уже сообщил, я гордо вышагивал плечом к плечу с Путиным. День выдался жарким, и мой спутник скинул с себя пиджак, забросил его себе за спину, неся за петельку на пальце. Между нами велась непринужденная беседа, сути которой я раскрывать, сами понимаете, не могу, но намекну, что речь шла о предстоящем впереди мероприятии. Вышагивая через залитую солнцем площадь, мы приближались к высокому строению современной архитектуры, в котором нас с нетерпением подстерегали «акулы пера». Охрана в виде двух телохранителей двигалась позади нас на некотором удалении, зорко стреляла по окрестностям своими внимательными взглядами. А я, представляя себе, как выгляжу со стороны, принялся непроизвольно выпрямлять спину, надувать грудь и расправлять плечи.
Продефилировав последние метры до входной двери, мы с величавым видом вошли в просторный зал. Внутри, как и ожидалось, на нас совершила нападение оголтелая группа папарацци. Все они до зубов были вооружены камерами, фотоаппаратами, микрофонами и диктофонами. Атаковав нас совершенно подлым образом: прижимая к закрывшимся за нашими спинами дверям, они подвергли нас бесцеремонному ослеплению яркими фотовспышками и легким контузиям от стрекота срабатывающих затворов фотоаппаратов. Устояв при этой атаке, мой покровитель попал под вторую волну — таран из вопросов, который его окончательно припечатал к двери. К тому же натиск сдавливающей нас со всех сторон прессы начал усиливаться, подобно смертельным объятиям удава, и я вырвавшейся пробкой из бутылки охотно выскользнул из толпы журналюг, давая им возможность заполучить эксклюзивные интервью у президента.
Вынырнув из гомонящей толпы на свободное пространство, я, облегченно отдуваясь, побрел по залу, небрежно разглядывая роскошный интерьер. Вокруг меня шныряли «ужаленные» официанты с бокалами шампанского на подносах. Поддавшись внезапному порыву чего-нибудь выпить, я потянулся за шипучим напитком. Осушив изящный бокал, я продолжил свою бесцельную прогулку в ожидании окончания пресс-конференции и неожиданно наткнулся на своего давнего знакомого. Между нами завязался непринужденный разговор. Бросив в очередной раз взгляд в сторону выхода, я не увидел сгрудившейся там толпы прессы, осаждающей
Заметив в толпе шкафоподобную фигуру секьюрити, со всех ног устремляюсь к ней. Спрашиваю: куда пошел Путин. Но встреченный охранник оказывается турком и по-русски не понимает, молча разводит руками. Пытаюсь на ломаном английском выяснить, видел ли он, куда двинулся мой президент, но проклятый турка также на ломаном английском отвечает: сорри, не андэстэнд. Я начинаю паниковать по-настоящему, понимая, что отстал от свиты и потерялся в незнакомом мне месте в чужой стране. В панике сломя голову, расталкивая попадающихся на пути зевак, бегу вперед к мелькающим между людьми высоким мужчинам в черных пиджаках. Догнав одного, повторяю вопрос, и на этот раз слышу родную речь. Оказывается, Путин направился в бассейн!
Слава всем богам, он не уехал! А находится где-то в недрах здания! Выясняю, как пройти в бассейн, и, установив направление, трогаюсь на поиски входа. Пересекаю весь зал, вбегаю на лестницу, ураганом поднимаюсь наверх. У одной из дверей упираюсь лбом в знакомых мне охранников. Но их непрошибаемые лица, как впрочем, и тела, надежным щитом прикрывают вход в бассейн.
— Нельзя, не положено! — бурчит один из телохранителей, преграждая мне дорогу.
Я же в ответ кричу, что мне срочно надо попасть к президенту, паника почему-то не отпускает меня, и я пру напролом. Мои попытки прорваться внутрь оканчиваются полным провалом, и я терплю обидное фиаско в неравной борьбе. Но неожиданно вспоминаю про свой пропуск и, тыча в лицо аккредитацией, ухитряюсь проникнуть за охраняемую дверь. Делаю несколько шагов и останавливаюсь у перил. Подо мной огромный прямоугольный бассейн с лазурной водой, а я сам стою на нависающем над ним балконе. Смотрю вниз и вижу Путина, Владимира Владимировича, плывущего от дальнего бортика в мою сторону.
— Я вас нашел! — кричу я, махая руками и подпрыгивая на месте в радостном порыве от нахлынувших чувств.
— Я заметил, что ты отстал, но сам понимаешь, журналисты!.. Позвать не мог! — объясняется президент. — Прыгай ко мне! — предлагает он мне, подплывая ближе.
— Я плавать не умею! — отвечаю я.
— Тогда кинь мне мяч, — просит Владимир.
Оборачиваюсь в поисках мяча и, обнаружив, подхватываю его. В азарте, словно из пушки, швыряю в воду мячи, а потом, внезапно поняв, что могу спуститься ниже, выхожу за дверь. Через мгновение возвращаюсь обратно, но уже на этаж ниже. Но в стремительном своем движении распахиваю настежь дверь и случайно сбиваю стоящую на краю колонну. Та, покачнувшись, угрожающе накреняется. В самоотверженной попытке перехватить падающий прямо на президента снаряд я совершаю рывок вперед. Зажмурившись, лечу, а в голове яркой вспышкой возникает устрашающая мысль, что я покалечил президента и теперь меня наверняка казнят… Почему именно казнят, не знаю! — у нас в стране нет же такого наказания! — но одно ясно, простой взбучкой уж точно не отделаюсь.
Открываю глаза, смотрю по сторонам в попытке понять, что произошло и насколько сильно я треснул президента!.. Вокруг меня знакомый интерьер моей комнаты. Это был сон, — смахивая со лба холодный пот, с облегчением понимаю я. Но в груди комом стоит тревожное ощущение. Вдобавок в голову ввинчивается подлая мыслишка, а вдруг сон — вещий?! Но вспоминаю, что вчера был понедельник! Успокаиваюсь, но следующие три дня, чуть было не каждый час, бегаю смотреть новости, справляясь о самочувствии президента, но вроде все обошлось, он жив и здоров!