Случайное сходство

Айзенберг Михаил

* * *

потерпи меня земляподержи меня водицаговорят душа как птицачто ей мертвая петляпусть поучится тогдаа пока гуляет праздноне сгорая со стыдачто уже на все согласна

* * *

Как облакам высоким не радовать, покане Шилов, не Посохин рисуют облака.Уже Москву и Питер на мельницу свезли.А дальше увезите на самый край земли.В

архиве снежной пыли утонут города,но засияют шпили, как будто изо льда.В бескрайней черной раме надежно от бедыупрятаны в спецхране для вечной мерзлоты.

* * *

Город стал пятном на карте,но сегодня – ни в какую.Надевает на закатесловно шкурку дорогую.Стенка не идет на стенку.Тень ведет одна другуюк удаленному оттенку.Жаль, не шкурами торгую.Понимающий в пушнинена прицеле город держит.Освежует, душу вынет,ручку правую потешит.

Двойник

1

Двойнику на полдорогипуть укажет палиндром.Пусть земля одна из многих,отплати и ей добром.Подари ей мелких денег,—вдруг обучится скорейв воскресенье быть добрей,чуть живее – в понедельник.И чужая сторонане покажется спросоньякак равнина из окна —шкура мертвая бизонья.До последнего видна.Как на пляже между делом,между птичьего говнана песке заледенеломумирая, загорая,мелкой денежкой играя.

2

Если кто исчез удачно,прежде всякого суда,для того и жизнь прозрачна,как холодная водаиз Байкала, из фонтана,из ручья под лопухом,из стеклянного стаканасо щербатым ободком.А могла казаться черной,если сделана вчерне.И читатель, заточенныйв кабинетной тишине,затоскует о своемнад бумагой потаенной:«Кто я здесь? Солдат наемный?Склад, сдающийся в наем?Назови любое слово,ведь название всемуникакое не готово.Не поверишь: никакого.Никакое. Никому».

3

Студент-то с ума сошел: воображает,

что сидит в стеклянной банке, а сам

стоит на Эльбском мосту и смотрит

в воду. Пойдемте-ка дальше!

Э. Т. А. Гофман, «Золотой горшок»Где-то я на время спятил,что-то Гофман сочинил.Сколько брошенных занятий,столько в черепе чернил.Сквозь чернильные протечкиразличается вполне,как с моста у мелкой речкитень колеблется на дне.Лучше

б дело кончить миром.В мягком свете на зарепо воде идет пунктиромазбука одних тире.

В самолете

В замедленном повторетолпой обнесенана крайнем мониторемелькнувшая спина.Я чувствую, что телотеряет высоту,—межу перелетело,пересекло черту.И ночь себя мешаеткак чёрную лапшу.Узнать тебя мешает.Но я тебя прошунеразличимым светомво тьме не утонуть.А сверху и Манхеттенпохож на Млечный Путь.

* * *

Неровный, чуть помятый стройцветов оранжевых и красных.Ночница с пепельной каймойв ее метаниях напрасных.Но тишина уже не лечитщекотку легкую в кости.Как быстро наступает вечер!Пора часы перевести.Давай на память сохраним:неясный день в простое летнемлистом не дрогнет ни одним,как в перемирии последнем.И в чаще слухов без числаеще почувствовать не смеембеду, что мимо проползланевидимым воздушным змеем.

* * *

Может, это такое правило —правой, левой руки?И на приступ идет окраина,но водой из Дунай-реки?А у нас окраина. Сквозь туманне видать спасательную команду.Дождь гудит как бурят-шаман,повторяет мантру.Тучи строятся, как слепцына невидимую поверку.Заплетают веревочные концы,что спускают за нами сверху.

* * *

Кто напомнит, отчего язагадал, что при утратекостное на лучевоеобменяют бога ради.Нет наставника в природе.Да и кто ему поверит,если он себя находит,как волна находит берег.Объясненье костяноеникому не пригодится,но однажды в гуще зноястранный холод возвратится.Где ответчик и лишенец,там и я за ними следом,признавая мертвый шелестзаблудившимся ответом.

Так говорит держава

Так говорит держава,светлая птица Сирин:«Я в обоюдоострыхтвердых своих когтяхвас на лету держала.Я ваш последний воздухв славе моей и силе,здесь и на всех путях».Тянет прожить безбедно,как на лугу зеленом —греться, валиться набокв наигрыше, в кураже.Но с переменой ветрасразу несет паленым,входит звериный запах,и не вздохнуть уже.