Случайное сходство

Айзенберг Михаил

* * *

Подходит к беженцу огоньи говорит ему:будь ты тихоня из тихонь,но я свое возьму.Ты новый день и новый срокне мерь на свой аршин —не тот пришел к тебе ходок,не прежний страх прошил.А новый страх – природный газна дне земных пород —всегда найдет змеиный лаз,пробьет грунтовый свод.Пускай осаженный стократ,ползущий из глубин,из тайных пор идущий смрад.А он неистребим.

* * *

Из

монотонных лет, хоть я забыл их,карманный сор просыпался в прорехи.И в памяти от прежних дней унылыхеще идут магнитные помехи.Но лишь теперь она перехватилакакое-то шу-шу за краем слуха —там со старухой шепчется старуха,и пауку сигналит паутина.

* * *

Угадайте, что случилось с нами:бабочки глядят на нас волками,и паук идет из рукава.Сон с непривлекательным финалом.Если жизнь и вправду такова,я хочу быть серым кардиналом.И тогда, не меряясь чинами,нам судьбу придется повторить:собираться вместе вечерами,голос понижать, сдвигать стаканы,глиняные трубочки курить.

* * *

А взгляд так светел, переливчат,речными искрами горит.Боюсь, она еще накличетв подруги донных нереид.Иного зрения отведав,неузнаваемы почти,игрою мелких самоцветовпереливаются зрачки.Живут на радужном отрезке,на помраченной глубине,в порхающем недужном блеске,уже безумные вполне.

3

* * *

Как человек переменился за год,а почему, спроси у лесников:не то в ночи наслушался волков,не то в лесу наелся волчьих ягод.Он думает, что первым от хвостаему теперь назваться не мешало б,но закрывает книгу жалоби начинает с чистого листа.На белый свет выходит, новичок,как из берлоги, как из черной бани,и в пустоте зубами щелк да щелк,все щелк да щелк железными зубами.

* * *

Март-апрель, а по углам зима,но сырая, пахнущая дерном.Талый снег спускается с холмав осветленном воздухе просторном.Сходит дымовая пелена,но туманом выбелен подлесок,и земля едва еще видначерная в проталинах, порезах.

* * *

ночь за окномдождь за окномдерево за окномговорящие об одномна языке родномна четыре свои углаладит шатровый верхпамять черная от прорехпозабывшая где была

* * *

Где сознанье в пагубе, в бедена краях стирается нетвердых,все темнее светит солнце мертвых,и глаза привыкли к темноте.Но и там выпрашивать ответа,отражая темные лучи,не пристало путнику в ночина дорогах нитяного света.

* * *

Как придет пора ночная,защебечет вразнобой,неизбежно начинаясилой мериться с тобой.За проводкой, за побелкой,между

полом и плитойсамой мусорной и мелкойзаправляет темнотой.Убеждает за плитою,что гроша уже не стоюсо своею правотой.По сусекам, для прикорма,как кухонное зверьев шустрой панике проворна —ну, куда мне до нее.

* * *

Это, солнышко, дорога в никуда,сообщение о ком-то ни о ком.От песочного, слоеного трудаядовитая слюна под языком.Всё глядели, как усталая водаповторяет их короткие глотки,обитатели народного пруда,и не рыбы, а живые поплавки.Обязательно стояли над душойдоброхоты с папиросками во рту.Вспоминаешь этот утренник чужой,словно он тебе написан на роду.Где мы были? Нас и не было почти.Взяли марки да обменные значки.Дети-демоны сошлись на кулачкиразорвать себя на мелкие клочки.

* * *

Ой-ей-ей говорит над рекойпотемневшего неба известка.А тоску, чем держать за щекой,положи в холодильник «морозко».В темноте домовая сосначуть слышнее запахнет гвоздикой,лишь бы утренний свет до окнане тянулся в пыли полудикой.Заручись заповедным угломдля короткого что ли озноба,с чем злосчастье идет на поклон,а потом возвращается сновак причитаньям немой широтыи к ручью за бобровой плотинойс желтоватой нетающей льдинойна подкладке зеленой воды.

* * *

И ночь с открытыми фрамугами,с ее приливами, отливамиполна невидимыми звукаминеравномерно торопливыми.Их сообщения подробныеодно к другому не приложатся,вот почему края неровныестригут невидимые ножницы.

* * *

Высоко над Кара-Дагомсветел каменный плавник.Здесь по складчатым оврагамкаждый дорог золотник.А сухие травы жесткидля дневного полусна.Открывается в подшерсткезолотая белизна,входит в ткань его волокони в состав его пород.Мертвый царь в горе без оконест на золоте и пьет.

* * *

Напрасно верит свет ночной,что он сегодня в господах —один танцует на стволахкак луч фонарика ручной.Сквозь ветки черные дрожа,холодным пламенем полна,переливается луна,сияющая госпожа.

* * *

Здесь нет различений: что черные тени,что белые пятна.По лунному свету находит смятеньедорогу обратно.Рассудок при нем спотыкается, неук,дичает привычка.Любому подобен, в толпе однодневокстоишь, невеличка.В краю невидимок, слепом обороте,в окладах бесцветных.Ночной разговорник как сон о природеразвешен на ветках.Выходит луна, затемненье раздвинув,и зев ее львиныйв проталине светлой, чей обод малинов,висит над долиной.