Случайные дети для мажора

Старлайт Риша

Рустам берет меня на руки, и тут я осознаю, что совершенно голая в его объятиях.

— Полотенце… — слабо прошу я.

— Да, сейчас, дам! — Рустам похоже перепуган потерей моего сознания не меньше чем я, и сейчас мое голое тело — последнее что его заботит.

Рустам относит меня в спальню и бережно опускает на кровать. Пока он возвращается в ванную за полотенцем, я сгребаю покрывало, натягиваю его на себя до подбородка.

— Это что сейчас было? — возвращается мажор, протягивая мне новое пушистое махровое полотенце.

— В

глазах потемнело… — признаюсь я. — А потом я ничего не помню…

— Как же вовремя я пришел тебя проведать! — Рустам опускается на кровать рядом со мной, и загребает пятерней свои темные блестящие волосы назад. — Это наверно от голода.

Я киваю.

— Может быть. Подашь мне сумку с одеждой?

Рустам тянется за спортивной сумкой, протягивает мне ее.

— Вик, а ты точно сама выносила и родила сразу двоих? — усмехаясь задает дурацкий вопрос мажор.

— Что за тупые вопросы? — слабо возмущаюсь я.

Рустам оглаживает контуры моей фигуры, скрытые за покрывалом, а потом останавливается на впалом животике.

— Ты такая стройная, и фигура у тебя потрясающая! — подмигивает мне Громов, — Я аж сам чуть не упал, когда тебя нес.

— Ах ты гад! — замахиваюсь на него полотенцем. — Я без сознания была, а ты пялился на меня!!!

— Так я ж нормальный мужик, Вик! Не из этих, ну ты поняла! А какой нормальный мужик не станет глазеть на бабу голую?

— Фу, как грубо! — возмущаюсь я.

— Как есть. — поглаживает густую бороду мажор.

Глава 25. Заботы мажора

Одеваюсь.

Мажор давно ушел на кухню, а у меня в животе такое урчание, что готова слона съесть. Потихоньку, по стеночке (привет те времена, сразу после кесарева-сечения, когда способ передвижения был именно таким) ползу по нескончаемому коридору в поисках мажора и пищеблока.

Проползаю гостиную. Мальчишки и Света с энтузиазмом строят что-то из огромного набора известного конструктора. В который раз отмечаю, какой Рустам молодец, что подобрал малышам игрушки по интересам и возрасту.

Не отвлекаю дружную троицу, ползу дальше.

Кухня встречает меня большим размахом, новой современной техникой и умопомрачительным немного морским, подкопченным запахом.

Мажор, в фирменной рубашке-поло, с закатанными до плачь рукавами бодро рвет рукколу сильными пальцами. На домашнем гриле у него шипят морские гады, которые создают этот аромат.

Оборачивается на меня.

Садись, Вик, сейчас салат доделаю, и готово будет.

Сажусь напротив Рустама. С интересом гляжу на него во все глаза. Мажор умеет готовить. И не просто яичницу и картошку на сковородке, а…

Разделавшись с зеленью, парень принимаемся за помидорки-черри, режет каждую ягодку на четыре части. В пьялку наливает густые сливки, немного растительного масла, раздавливает чеснок, специальной медовой ложкой отправляет в эту смесь пару капель меда, выдавливает дижонскую горчицу.

Тобаско, тимьян, кардамон и смесь перцев идут туда же. Рустам заправляет рукколу заправкой, сверху выкладывает четвертинки черри, и сыр, кажется моцареллу, но я плохо разбираюсь во всем этом. Ведь покупаю наш отечественный, самый обычный сыр, и ни сколечки не комплексую, что не могу себе позволить, ламбер, пармезан, и прочие деликатесы с плесенью.

Тем временем Рустам достает какой-то сморщенный шарик из фирменной баночки и натирает его немного сверху на салат.

— Это что? — интересуюсь я.

— Трюфель. — отвечает мажор.

— Что, настоящий?

— Угу.

М-да, хера-се питается наш мажорчик. А черная икра у него имеется? Это так, к слову, я обычно ем и кормлю мальчиков простой сытной пищей, и к изыскам мы не приучены.

Мажор хватает с держателя очень стильные черные кухонные щипцы, открывает крышку гриля, начинает перекладывать сочных гадов на блюдо. Затем катает по столу крупный спелый лимон, рассекает его не двое и сильными движениями раздавливает две половинки, поливая морских обитателей свежим лимонным соком.

У меня слюнки уже до пола висят.

Рустам красиво поливает салат бальзамическим уксусом, быстро смешивает в пьялке сметану с оставшимся чесноком и зеленью, ставит соус в середину блюда с морепродуктами.

— Ужин готов! — развязывает он фартук. — Пойду позову мальчишек и няньку.

В полном недоумении я остаюсь одна на кухне. Сказать, что Рустам поразил меня своими кулинарными способностями — не сказать ничего. Он произвел на меня неизгладимое впечатление, ведь готовил из таких продуктов, которые я практически в руках не держала. А он так запросто!

— Мама! Мамотька! Как вкусьно пахнет! — вбегают мои проголодавшиеся ребята.

— Это ти готовила, или дядя Лустам?

Рустам приосанивается и надувается индюком от гордости.

— Дядя. — улыбаюсь я. — Вы руки помыли?

— Ой, неть. Сейчас! — убегают мальчики, точно таракашки, но вскоре возвращаются обратно.

Некоторое время все молчим, наслаждаясь кулинарным талантом Рустама. Да уж… все познаётся в сравнении, ведь Веник даже быстрорастворимой лапши без приключений заварить себе не мог, не то что это все, уровня ресторана с мишленовскими звездами. И если бы Рустам не готовил все это на моих глазах, я бы была уверена в доставке ужина из подобного заведения.

— Дядя Лустам, вкусьно! — отваливается Миша на мягкую спинку стула.

— Я объелся, дядя Лустам! Ти нам всегда такое готовь! — поглаживает пузико Гриша.

— Ладно! — светится от гордости папаша. — Это вы еще на завтрак мою фирменную брускетту с авокадо не пробовали.

— Бускетта?

— Авакада? Это сьто такое?

Две пары черных глазок с длинными ресничками хлопают на такие же глаза Рустама.

— Боже, Вика, дети даже авокадо никогда не пробовали? — с лица мажора стирается улыбка.