Случайный флирт
Шрифт:
Да, в данном случае Лорелея не виновата, но казалось, ей стоит извиниться перед Донованом. Он должен был узнать Цинтию Дюбуа. Она не отрываясь смотрела на него во время процесса, где он выступал в роли свидетеля, после которого ее отец отправился в тюрьму; последующие годы стали неблагоприятными для нее. Конечно, семейство Дюбуа не нищенствовало, но они потеряли большую часть средств, а Цинтия утратила лоск, который накладывает на человека богатство.
Он должен отдать ей должное, она повела себя честно, ее реакция явилась неплохой альтернативой холодному
Однако ни оскорбления Цинтии, ни мокрые шорты не беспокоили его после инцидента. Его беспокоила Лорелея, выражение ее лица. «Мне жутко не повезло», — читалось в ее взгляде. Это отразилось на ее лице до того, как она повернулась и увидела Цинтию Дюбуа.
Хуже того, он увидел это выражение у нее на лице снова, когда Цинтия спросила, знают ли об этом ее родители. Она не хотела, чтобы ее личная жизнь попала под чье-либо влияние сейчас, когда она искупает свою вину в отсутствие Виви. Понятно, это честный предлог, чтобы скрывать их отношения, но в ее глазах стоял ужас при одной только мысли, что ее родители узнают об их встречах.
Донован вынул банку пива из холодильника и положил руку на стойку, не зная, что и подумать о сегодняшних событиях. Ему было грустно, но он никак не мог понять почему…
Раздалась трель. Кто-то позвонил в калитку на заднем дворе. Лорелея. Донован не замедлил впустить ее. Через минуту она уже стояла у балконной двери в тех же шортах и майке с кожаной сумкой на плече.
— Привет. — Она встала на цыпочки и быстро поцеловала его. — Осторожно, я потная.
— Ты пешком?
— Конечно. Стараюсь не пользоваться машиной в квартале по возможности. Особенно в субботу вечером. Можно расчувствоваться и подсадить одного-двух пешеходов. — Она улыбнулась и положила сумку на стойку. — Я подумала: раз уж вся мокрая, ты не будешь возражать, если я приму душ. — Она потянулась за его пивом. — Возьму баночку?
Донован достал еще банку пива. Лорелея сделала большой глоток и, покопавшись в сумке, достала небольшой сверток в синей подарочной бумаге, перевязанной белой лентой. Почти смутившись, протянула Доновану.
— Что это?
— Глупый. Это подарок. Открой.
Донован развернул бумагу и нашел нелицензионный CD с записями Монти Джоунза / Коннора Мэнсфилда, на лицевой стороне Лорелея указала дату. Донован в смущении обернулся к ней.
— Я видела у тебя в коллекции несколько дисков Монти Джоунза, он был в студии с Коннором с месяц назад. Я сделала несколько телефонных звонков после обеда и попросила записать диск. Им это ничего не стоит, даже не пришлось задерживаться, это постпродукция, но диск качественный.
Да, очень личный и хорошо продуманный подарок. Донован был тронут.
— Спасибо, Лорелея.
Он видел, как она волновалась, улыбаясь ему.
— Не стану увиливать,
— Чтобы извиниться?
— Да, безусловно. Сегодня… это было… ужасно. Извини, пожалуйста. Конечно, надо было урегулировать ситуацию. Но меня застали врасплох.
Он, видимо, обдумывал, что сказать. Пытался найти подвох там, где его не было. С ним раньше такого никогда не случалось. Но ведь это Лорелея, а он, похоже, воспринимает все несколько болезненно.
— Я тоже должен был что-то сделать.
— Так ты не очень сердишься на меня?
— Не ты ведь вылила на меня чай.
— Конечно, но… — Она вздохнула. Перевела взгляд на молнию его шортов, его тело на нее отреагировало, хотя мысленно он еще не принял никакого решения.
Лорелея рассмеялась про себя.
— Я собиралась спросить, полностью ли ты оправился, но кажется, ответ я уже получила. — Она подмигнула ему. — Должна признаться, ты справился с этим гораздо лучше, чем я, окажись на твоем месте.
— Правда?
— О да! — Лорелея устроилась на стойке. — Я бы, скорее всего, растерялась, потом случилась бы драка с выдиранием волос и расцарапыванием лиц и поездка в полицейский участок.
Он не представлял Лорелею в подобной роли. Казалось, женщины семьи Лабланк не позволяют себе физических разборок в спорах. Это не подобает дамам. Тем не менее Донован кивнул:
— Таким образом полностью разрушила бы образ, который так старательно выстраиваешь?
— Естественно. Именно поэтому рада, что жертвой оказался ты, а не я. Можешь представить, как бы я объяснила родителям, почему меня арестовали?
— Мне пришлось бы взять тебя на поруки.
— Ценю твой энтузиазм, но это только бы усугубило положение. — Лорелея рассмеялась. — Представляю, как бы мне пришлось оправдываться.
Возможно, именно выражение лица Лорелеи, так поразившее его, заставило услышать опасный звоночек.
— Мои поруки гораздо хуже, чем арест.
— Хм, это слишком. Не знаю. — Она снова рассмеялась. — Не хочу выяснять, что будет на самом деле.
Доновану решительно не нравился их разговор, он был ему неприятен.
— Арест навсегда бы закрыл тебе дорогу в общество молодых дам.
— Я не задумывалась, хотя в этом есть свои положительные стороны. В действительности это могло бы решить некоторые проблемы. Интересно, каково, когда тебя арестовывают?
— Меня никогда не арестовывали.
Он достал еще банку пива. Лорелея промолчала, тогда он спросил:
— Какие-то проблемы?
— Что ты спросил?
— Ты говоришь, арест может разрешить некие проблемы. Интересно какие.
Лорелея вздохнула, он уловил ее смирение, разочарование и еще немного злого юмора.
— Всего лишь общее сумасшествие моей матери.
— Хуже, чем белые перчатки и клуб молодых дам?
Лорелея помедлила с ответом, как бы прикидывая, что сказать.
— Возможно. Но вряд ли у меня это получится. Было у тебя что-нибудь интересное сегодня?
— А у тебя? — ответил он вопросом на вопрос.
Лорелея скривила губы.
— Джек Морган пригласил меня пойти куда-нибудь. Знаешь об этом?
Донован вновь мгновенно ощутил потребность двинуть Джеку по физиономии.