Случайный контракт
Шрифт:
И ведь уже не в том возрасте, когда хотелось заботы. Простой, бескорыстной, просто потому, что ты есть.
А она еще и ужином подкупила – сделала вкусную пасту. А утром опять по новой – то пересолит, то недожарит, то вбухает в мясо столько разных специй, что создается ощущение, будто она только их и готовила.
Покосившись в сторону, замечаю на тумбочке бутылку минералки. Сильногазированной. Ну неужели?! Хоть в этом прогресс! Открываю крышку, и…
– Твою мать!
Оказывается, крышка уже была открыта, и давно: газа в ней практически не осталось. Маргарита
Вопрос: стоит ли это эстетическое открытие моих ежедневных страданий?
Сделав пару противных глотков, ставлю бутылку обратно и внимательно рассматриваю фотографию из Греции. В том, что этому старому хрычу повезло, даже не сомневаюсь. Но да, и Марина выглядит довольной, улыбка здесь настоящая, немного трогательная. Улыбка-то меня и торкнула, когда я брал ее на работу.
«Рад, что ты не зря тащилась в эту жарень. Но если он станет подсовывать тебе брачный контракт, ты всегда знаешь, с кем можно проконсультироваться и где климат получше».
В ответ мне прилетает еще несколько смайликов с проказливо высунутым языком. Будем считать, убедила.
– Доброе утро, Александр Юрьевич, – встречает меня горничная, когда спускаюсь на кухню.
– Надеюсь.
Я кошусь в сторону стола, где меня поджидает очередная жертва эксперимента. Нет, не рискну.
– Я буду только кофе.
Горничная с готовностью нажимает на кнопку кофемашины. Ее подозрительная покладистость вполне поясняется, когда вместе с чашкой кофе она ставит передо мной тарелку с творогом и ягодами.
– Вкусно, полезно и быстро, – перечисляет она.
Да уж понятно, что быстро. Тут с готовкой она даже не заморачивалась. Видимо, заметив, что я без особого интереса смотрю на творог, она добавляет:
– Это именно то, что нужно мужчине с утра для поднятия настроения и поддержания формы.
– Не хочу вас разочаровывать, но если по утрам мужчину интересует только творог, ему уже ничего не поможет.
Из уважения к ее возрасту я не вдаюсь в детали, что именно помогает держать себя в форме и значительно улучшает настроение. Ну и из чувства самосохранения тоже. Неделя целибата все же. Только воспоминания и остались.
– Кстати, – допив кофе, интересуюсь, – как там наш кастинг?
– У меня все готово. Если ваши планы не поменялись, вечером я все организую. Хотя вы могли бы не тратить на это свое время. Поверьте, они полностью отвечают всем вашим требованиям.
Ага, после лекции про мужчин и творог в это особенно «верится».
– Сам посмотрю.
Лучше потратить на это тридцать минут сейчас, чем отбиваться полгода потом. Хватит с меня случайных контрактов.
Допив кофе, поднимаюсь из-за стола и бросаю взгляд в сторону горничной. Вот любит она этот момент, чтобы поговорить по душам. Знает, что я спешу и долго спорить у меня времени нет.
– Александр Юрьевич!
Ну
– Я хотела сегодня днем отпроситься у вас на пару часов. Комнату я себе выбрала, подготовила, уже можно перевезти вещи.
– Какую комнату?
– На первом этаже. Она не очень большая, практически в самом углу. Судя по состоянию, в котором она находилась, гости в нее вообще не заглядывали. Поэтому я не сильно вас потесню.
– В каком смысле?
От нехорошего предчувствия остатки настроения окончательно пропадают. Это же не то, что я думаю? Может, она просто выбрала себе уголок, где сможет днем отдохнуть часик там или два? Хотя я бы на ее месте лучше раньше закончил и раньше ушел, чем сидеть в чужом доме.
Горничная устремляет на меня долгий взгляд.
– Помните, несколько дней назад вы уснули в гостиной?
– Ну.
– И вы мне предложили остаться.
Такое событие хрен из памяти вышибешь.
– Ну.
– Я подумала и согласилась. Присмотрела себе комнату. Предложение переселиться в ваш дом и правда имеет смысл.
Одна чашка кофе на голодный желудок точно не помогает сосредоточиться. У меня на ночь даже Марина не оставалась, хотя мы бы нашли чем заняться. А для чего мне ночью может понадобиться Маргарита Аркадьевна? Стереть пыль с пачек презервативов, которые отчасти благодаря ее появлению давно не видели белого света?
– Я имел в виду, что вы можете оставаться работать. О том, чтобы и жить в этом доме, речи не шло.
Она какое-то время всматривается в меня, переваривая ответ, а потом кивает.
– Я вас поняла. Комнату я сегодня же освобожу.
То есть она уже там спала? Н-да, нужно было строить дом меньше. Толку с него, если я даже понятия не имею, где висит паутина, оставленная Мариной, а где пристроилась новая горничная и втихаря вскрывает бутылки с минералкой, которые я привожу?
– Доброе утро, Александр Юрьевич! – приветливо улыбается моя помощница при моем появлении.
– Столько раз обещали – а сбылось хоть бы раз.
– Чашечку кофе? – Она присматривается ко мне и меняет свое предложение. – Две?
Понятно: думает, что я всю ночь пил и кутил. А это я из-за постоянного недоедания по утрам скверно выгляжу, а пил только воду без газа.
Она опять улыбается, и я невольно присматриваюсь. Обычно, если женщина что-то выставляет напоказ, она хочет, чтобы на это обратили внимание. Зубы, что ли, себе отбелила? Не может же ее так радовать появление шефа?
– Одну чашку кофе и стейк, – говорю я, так и не увидев какой-либо разницы. – Занесешь потом все вместе.
– Да, хорошо. – Она берет телефон, чтобы позвонить в ресторан, и заодно протягивает пухлый конверт. – Это вам. Опять передали с посыльным.
Отправитель – моя недавняя пассажирка. В конверте прощупывается что-то пухлое и приличное. Даже тяжелое. Если опять шоколад, то грамм триста – не меньше.
– С заказом повремени, – отдаю распоряжение и захожу в кабинет.
Первой выпадает увесистая коробка. Записка идет неохотно, как будто ей стыдно за содержание. Ну это становится ясно, когда я читаю ее: