Случайный незнакомец
Шрифт:
Итальянец ничего не сказал, повернулся и вышел на улицу. Молча сел в машину и только теперь дал волю своим эмоциям. Он громко зарычал, словно раненый зверь, несколько раз сильно ударил по рулю, потом положил не него голову и успокоился.
«Нельзя не признать, что в словах бывшего мужа есть доля истины. Все это по поводу разных стран и моего недолгого пребывания здесь. И про тендер можно поверить. Но как смириться с тем, что она простила ему предательство? Ох, Лера, Лера! Как ты могла… - покачал головой Маретти, - … ну и дурак же ты, Даниэле, тряпка! Ты же клялся себе, что больше не позволишь девушке
Даниэле Маретти не был зол, не был обиженным, он был опустошенным. Он сидел в таком виде в машине возле подъезда Леры еще минут пятнадцать. После чего, собрав последние капли самоуважения и посмотрев на себя в зеркало заднего вида, произнес со всей злостью:
– Хочешь тендер, будет тебе тендер!
Даниэле набрал номер и резко произнес в трубку:
– Алекс, завод будет строить EBI.
– Ты уверен, Дани, они, конечно, хороши, но…
– Я сказал, что это будет EBI!
– перебил своего друга Даниэле тоном, не терпевшим возражений. И, не дождавшись ответа, бросил трубку.
***
– Ты вообще понимаешь, как ты будешь выглядеть в этом платье?
– Помолчи и помоги лучше мне его надеть! – огрызнулась старшая сестра.
– У тебя сегодня великий день, а ты злая, как собака, объяснишь?
Лера посмотрела через зеркало на Юлю и прикусила губу. Она понимала, что девушка совершенно невиновата, что в субботу он так и не пришел, не позвонил, а на ее звонки не отвечает. И вот уже неделю от Даниэле нет никаких вестей.. В офисе «Биллигвагена» постоянно говорят, что синьора Маретти нет на месте, или он на совещании, или еще Бог знает где. Конечно, Лера злилась.
«Почему он избегает меня? Тут только два варианта: либо он уезжал в Германию, но почему тогда не позвонил и не предупредил, что уезжает, либо… - Лере отчаянно не хотелось верить в это, - …он получил то, что хотел, и таким образом дает мне это понять. Что ж сегодня действительно очень важный для меня день и испортить мне его сможет только проигрыш в тендере. И уж ни как не Даниэле Маретти, чьи поцелуи я чувствую на губах до сих пор, а при воспоминании о его нежных и трепетных касаниях по коже пробегают мурашки. Нет, нет и нет! Синьор «большая шишка» мне не испортит этот день! Даже если мое сердце стучит сильнее и в венах закипает кровь при одном только упоминании его имени. Эх, Лера, Лера!»
– Да я просто волнуюсь, вот и злюсь!
– И красивый, темпераментный, сексуальный и богатый итальянец, конечно, тут ни при чем! И совсем тебя не бесит, что он динамит тебя целую неделю!
– Откуда ты знаешь, что он динамит! – мгновенно вспыхнула Лера, удивленно расширив глаза.
– Ты ровно столько мне о нем ничего не рассказывала. Скажи, он будет на вашем этом, как его…тендере?
– Приеме. Должен быть.
– И ты выбрала алое платье с неприлично открытой спиной и глубоким вырезом совсем не для того, чтобы он с ума сошел?
– Нет, но если он сойдет с ума, что ж, так ему и надо! – нарочито гордо ответила старшая Баверина, но потом села на кровать, и в глазах заблестели слезы.
– Ах, Юля, что мне делать? Я люблю его.
– Тогда почему ты расстраиваешься раньше времени! А вдруг он что-то готовит для тебя! Или очень много работы, или не получилось с тобой связаться? – успокаивала девушка сестру.
– Даже не знаю. Он как-то с переговоров сорвался, когда я написала смс, что освободилась раньше, а сейчас он не отвечает на мои звонки, смс-ки, электронные письма. Нет, Юль, он просто решил меня бросить. Да он и не обещал мне ничего. И я знала, что он за «фрукт», когда поддалась своим чувствам. А, ведь знаешь, я даже думала, что хочу от него детей, и даже сейчас хочу, - разрыдалась Лера.
– Ба, да это же первый мужчина со времен Макса, который вызвал в тебе такие чувства! – поразилась Юля, но тоже погрустнела, ибо понимала, что Лера скорее всего права насчет итальянца.
– В том-то и дело. Я впервые почувствовала, что счастье возможно. И именно с Дани. Теперь уж точно разбито сердце, а не голова, - помрачнела Лера и почувствовала теплоту объятий младшей сестры как раз вовремя, чтобы совсем не раскиснуть.
– Тогда ты права, это мега откровенное платье - то, что нужно, чтобы он дар речи потерял. Хотя, думаю, не один он! – улыбнулась Юля. – Давай вставай, нам еще прическу и макияж делать, а времени с твоими соплями совсем не осталось.
Лере ничего не оставалось, как улыбнуться и смахнуть слезы с глаз.
К тому времени, как младшая сестра закончила колдовать над старшей, подъехало такси.
Девушка последний раз окинула себя в зеркале и улыбнулась, оставшись довольной своим внешним видом. Внутренний вид ей еще долго придется собирать по осколкам. Из зеркала на нее смотрела молодая красивая девушка с загорелой кожей (после автозагара), с густыми и длинными ресницами, со слегка блестящими от недавних слез глазами, что делало их еще более выразительными. Часть волос была приподнята и заколота, остальные волосы плавными локонами спадали на плечи, закрытые только тоненькими тесемками, служившими бретельками платья. Из глубокого выреза ярко-алого платья была видна ложбинка между грудей. Лера повернулась и увидела, как сказала Юля, неприлично открытую спину.
Лера выглядела красиво? Да. Выразительно? Точно. Но самое подходящее слово для нее сейчас было - обольстительно. В этом наряде можно было легко обольстить и соблазнить кого угодно.
У Даниэле Маретти просто не было шансов.
Когда она, как Золушка зашла, в зал, немного опоздав, все разговоры затихли. Все взгляды мужчин, которых на банкете было гораздо больше, чем женщин, моментально обратились в сторону Леры. От неловкости она слегка покраснела, но прошла уверенной походкой к своему столику. Рядом тут же оказался Шмелев.
– Дорогая, сказать, что ты прекрасно выглядишь, это ничего не сказать! – искренне изумился Николай. – Пойдем, поздороваешься со всеми.
– Я бы предпочла остаться, - нерешительно ответила она, поморщив носик.
– Ну уж нет! Такой красотой я хотел бы гордиться и всем представить, что это я открыл тебя, если ты не против, конечно! – улыбнулся и подмигнул Шмелев.
Лере пришлось подчиниться, и она дала руку Николаю Ивановичу, чтобы тот представил ее другим участникам конкурса.