Случайный рыцарь
Шрифт:
Он обнюхивает мою рубашку.
– Нет, леденцов с собой у меня нет, но я принесу их тебе чуть позже, если мы с тобой договоримся. Знаешь куда?
Я наклоняюсь ближе и шепчу:
– В амбар. Слышишь, Эдисон?
Он двигает ушами.
Как бы безумно это ни выглядело, но я думаю, он все понял.
Я прячу улыбку и отступаю. Он наблюдает, как я медленно делаю еще один шаг. Затем снова вскидывает голову. Я усмехаюсь. Он меня не подведет.
Повернувшись, я перепрыгиваю ров и возвращаюсь к машине.
– Было бы намного проще отвести его домой на веревке, – говорит Дрейк.
– Нам не нужно вести
Конь поворачивается и скачет обратно. Дрейк стоит на том же самом месте, не сдвинувшись ни на дюйм, в недоумении переводя взгляд с коня на меня.
– Впечатляюще, конечно. Но ты уверена? – Он качает головой, глядя на меня, затем снова на Эдисона. – Он точно не будет там стоять смирно. Ему нельзя доверять.
– Он будет паинькой. – Мы еще не так далеко отъехали – я вижу возвращающегося к амбару Эдисона. – Он будет там, пока мы не вернемся.
Забираюсь в пикап и захлопываю дверцу. Дрейк возвращается на место водителя, и его взгляд тут же прилипает к зеркалу заднего вида. Через некоторое время он пожимает плечами.
– Конь – твоя забота, милая. Похоже, ты чертовски уверена в нем.
– Так и есть. У нас уговор.
– Это все, конечно, просто офигенно. Лишь бы мне не пришлось тащиться за твоим «уговором» до самого озера.
Я улыбаюсь, качая головой, почему-то на самом деле уверенная в Эдисоне, хотя и не должна, наверное. Это больше похоже на веру в чудо. На надежду. Последнее время мне этого не хватало. Я понимаю, что в жизни ничего не изменится, если я не начну меняться сама.
– Не переживай, не придется, Дрейк.
Он трогается, а на губах у него расползается лукавая усмешка.
– Ну, тогда пеняйте на себя, леди.
Я смеюсь.
– На что спорим? Кроме шуток. Давай заключим пари, будет ли он в амбаре, когда мы вернемся.
– На что? – Он все еще не отрываясь смотрит в зеркало заднего вида, хоть мы уже едем по шоссе. – Единственное, что у меня есть, эта тачка. Но у меня рука не поднимется поставить ее.
Закатываю глаза. Я ни черта о нем не знаю, как и он обо мне. Я в жизни не потратила ни единой монетки даже в дурацких автоматах, забитых маленькими мягкими игрушками.
– Да сдалась мне твоя машина? Я говорю об ужине. – Не могу придумать ничего другого. – Если Эдисона в амбаре не будет, готовлю я. Если он будет там, придется тебе поразить меня своим кулинарным мастерством. – Вспомнив вчерашний поднос, добавляю: – Только это должно быть что-то более существенное, чем бутерброд и фрукты. Если, конечно, это не единственное, что ты в состоянии приготовить.
Он переводит свой взгляд на меня.
– Я тебя умоляю. Как только ты попробуешь мой знаменитый стейк и картофельные оладьи, придется взять свои слова обратно! Вчера я просто не был уверен, что ты хочешь есть. Поверь, на кухне я так же хорош, как и в спальне.
О. Мой. Бог.
Он соображает, что говорит? Да еще так уверенно. Понимает вообще, что я моментально залилась краской от двусмысленности сказанного?
И по удовлетворенному блеску в его глазах понимаю, что да – и соображает, и говорит правду. Мой взгляд перемещается на его руки, спокойно лежащие на руле, и я невольно представляю, как ловко они могут управиться и со сковородой, и с женщиной.
– Без
– На здоровье.
Я поворачиваюсь, чтобы еще раз взглянуть на Эдисона. Конь стоит возле амбара и спокойно щиплет траву. В руке я по-прежнему держу веревку с шеи коня, поэтому я протискиваюсь между сиденьями, чтобы бросить ее сзади. Она падает рядом с большим желтым конвертом.
– Это те самые документы, которые я вчера подписывала?
Он бросает быстрый взгляд на меня, затем снова переводит взгляд на дорогу.
– Пытаешься перевести тему?
Я снова усаживаюсь поудобнее.
– Нет. Просто заметила толстый конверт. У меня от этих бумажек рука до сих пор болит – столько подписывать.
– Так я не понял, мы забились? Проигравший готовит ужин? – спрашивает он.
Я смотрю на него мгновение, задаваясь вопросом, не шутит ли он.
– Ага.
– Надеюсь, ты знаешь, как приготовить что-то из мексиканской кухни. Я предпочитаю энчиладу [16] .
16
Энчилада – традиционное блюдо мексиканской кухни: тонкая лепешка из кукурузной муки, в которую завернута чаще всего мясная начинка. Свернутые энчилады обжариваются на сковороде или запекаются под соусом (и иногда сыром) в духовой печи. Традиционно энчиладу поливают соусом моле из чили и какао.
Будучи абсолютно уверенной в том, что готовить мне не придется, я все-таки отвечаю:
– Не вопрос. Курица или говядина?
– И то, и то, пожалуйста.
Я усмехаюсь.
– Надеюсь, ты тоже умеешь ее готовить. Но если нет, так и быть, соглашусь на тако [17] .
– Соглашаться на что бы то ни было придется не тебе, а мне.
Моя улыбка становится шире, когда мужчина бросает еще один взгляд в мою сторону.
– Давай зайдем в магазин в городе и купим все, что тебе понадобится.
17
Тако – традиционное блюдо мексиканской кухни, состоит из кукурузной или пшеничной тортильи с разнообразной начинкой – говядиной, свининой, курицей, морепродуктами, чоризо, пережаренными бобами, овощами, тушеной мякотью мексиканского кактуса. В качестве приправы служат сыр, кинза, лук, сальса, гуакамоле. Тако едят без столовых приборов, складывая тортилью с начинкой пополам. От энчилады отличается тем, что не требует запекания.
– Нет необходимости. В морозилке куча разного мяса. На прошлой неделе я маленько переборщил, затариваясь, потому как знал, что какое-то время не выеду с ранчо. Так что шкафы, холодильник и морозильная камера трещат по швам. В них есть все, что тебе понадобится, шеф Рид.
Я смеюсь над тем, как нелепо звучит «шеф Рид».
Надо признать, с ним легко и просто.
Я в очередной раз оглядываюсь назад, но мы уже слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть Эдисона. Хотя он точно там. Я знаю это.