Случайный свидетель
Шрифт:
В тот раз Роберт сказал ей: «Не многим девушкам, которые хотели заполучить гангстера, это удалось. Ты просто поманила его, и он клюнул».
Не просто клюнул, а бросил жену с тремя детьми школьного возраста. Это недешево ему обошлось, но, наверное, игра стоила свеч. Поначалу Джермано был внимателен к ней, вел себя так, будто любит ее. Любит ли он ее до сих пор? Трудно сказать — он ведь гангстер. Роберт считал, что он любит ее так же, как пару своих лучших штиблет из крокодиловой кожи, с которыми никогда не расстается. Энн говорила: «Естественно, он меня любит, как же иначе», — у нее всегда было высокое
Роберт восхищался решительными девушками, готовыми на многое ради того, чтобы получить то, что они хотят.
Беда была в том, что, как только она получила это, ей тут же этого расхотелось. Но она не могла развестись из-за брачного соглашения, в котором был пункт, гласивший, что в случае, если развод произойдет в течение первых пяти лет супружеской жизни, она не получает ни цента. Да и сам Джерри был пострашнее любого соглашения. Отпустит ли он ее, если она решит уйти?
Как-то они обсуждали эту тему, и она сказала Роберту: «Но если Джерри умрет? Если его, например, застрелят? Это же может случиться! Тогда я получу все, что мне причитается». Роберт тогда подумал, что это шутка. В другой раз она заговорила об этом в постели: «Я боюсь, что Джерри могут убить». Роберт подумал, что, когда женщины действительно боятся этого, они так не говорят. Многие женщины боялись, что его убьют, начиная с его собственной матери, и они всегда выражали это в гораздо более деликатной форме.
И еще как-то, когда они только что закончили заниматься любовью, но еще не оделись — в это время Энн становилась особенно разговорчивой, — она сказала: «Роберт, я хочу быть с тобой честной. Если что-нибудь случится с Джерри и мы сможем быть вместе, я все равно не выйду за тебя замуж».
Как будто он ее просил об этом!
«Почему?»
«Я опасаюсь расовых предрассудков».
Роберт озадаченно посмотрел на нее: «Почему? Я буду водить тебя в клубы для черных, никто ничего не скажет. Все будет нормально».
«Я не это имела в виду», — сказала она.
Так-то!
У Энн было чувство собственного достоинства, но в этом отношении ей было далеко до Роберта. Те три четвертых белой крови, которые в ней были, тянули ее назад. Она не появлялась с Робертом на публике — как будто люди могли подумать, что она перешла в другие руки. Она не хотела иметь детей и предпринимала все меры предосторожности, чтобы не забеременеть. Если у нее появится черный ребенок, Джерри выбросит их обоих на улицу. Она ничуть не рисковала, собираясь вырядиться гарнизонной шлюхой. Роберт понимал, что она делает это для него, что это между ними двоими и у Джерри не было ни единого шанса докопаться до истины. Как-то Роберт сказал ей: «Хочешь, чтобы Джерри тебя отпустил? Скажи ему, что твоя бабушка работала на хлопковом поле». Она ответила, что это не смешно.
Он и не хотел ее рассмешить. Роберт смотрел на вещи просто, не приукрашивая их и не пытаясь измениться сообразно ситуации. Он любил смотреть по сторонам, знал, что у него могло быть что-нибудь с Карлой, но для этого ему нужно было встретить ее в Нью-Йорке. Карла станет управлять тобой, как фирмой, а ты этого даже не почувствуешь! Ему нравилось оценивать женщин, размышлять, какие жены
Роберт «полистал» телевизионные каналы и наткнулся на фильм, который ему нравился и который он мог смотреть в любое время. «Весь этот джаз» был сделан в любимом жанре Роберта, переносящем зрителя за кулисы шоу и показывающем, что это значит — поставить мюзикл. Рой Шайдер в роли хореографа копировал Боба Фосса. Рой курит весь фильм — во время медицинского осмотра, во время сердечного приступа, с медсестрой на его больничной койке. Он живет каждую минуту своей жизни до тех пор, пока то, как он живет, не убивает его. Красиво!
Роберт потянулся за сигаретой, чтобы выкурить ее вместе с Роем. Где-то ближе к концу фильма он уснул.
Открыв глаза, он выключил телевизор, сполз в кресле пониже и целую минуту смотрел на пустой экран, прежде чем дотянулся до телефона и набрал номер коммутатора отеля:
— Элен, привет. Как поживаешь? Знаешь номер телефона салуна «У Клопа»? У меня нет телефонной книги в номере, наверное, кто-то увел. Спасибо большое. — Десять гудков, затем ему ответил мужской голос. — Алло, Уэсли, привет. Это Роберт. Слушай, Киркбрайд у тебя? Ты можешь пойти посмотреть, есть ли на заднем дворе его машина?
— Он не ездит сюда на своей машине, — сказал Уэсли. — Он пользуется машиной Арлена.
— А, да, я забыл. Уэсли, скажи, он к Трейси приезжает или еще к кому?
— По-моему, к Трейси. Да, так…
— Если увидишь Уолтера, скажи ему, что я звонил, ладно?
— А кто это?
В девять Роберт оделся и прошел по коридору к номеру Джерри, который жил через две двери от него. Энн впустила его и ушла в спальню. Джерри стоял посреди комнаты и смотрел по телевизору бейсбольный матч. Увидев Роберта, он выключил телевизор.
— «Атлантские храбрецы» или «Лос-Анджелесские ловкачи» — всем по фигу.
Роберт сказал:
— Я разговаривал с Киркбрайдом. Сказал ему, что нам известно, чем он занимается.
— А это не слишком?
— Пять к одному, что не слишком.
— И что он на это ответил?
— Ничего. Но он меня выслушал. Понимаешь, о чем я? Он не пропустил ни одного слова. Впитывал, как губка. Только что не кивал.
Джерри взялся за ручку двери.
— Мы можем его использовать?
— Подождем и посмотрим.
— Чего подождем?
— Моего парня Дэнниса.
Джерри покачал головой и открыл дверь.
Роберт сказал:
— Уолтер очень хочет перенести битву в лес. Спит и видит…
Джерри остановился.
— Боится только, что в этом случае зрители ничего не увидят. Но понимаешь, при Брайсе солдаты сражались в лесу, и Уолтер хочет сделать все как надо — в соответствии с исторической правдой.
Джерри ждал. Дверь была открыта.
— Или он хочет, чтобы в лесу оказались я, ты и Дэннис, чтобы нас можно было убрать без свидетелей. Я не имею в виду, что это должно будет выглядеть как несчастный случай. Я говорил тебе, что все оружие проверяется. Всякое, конечно, может произойти. Один раз во время реконструкции был убит человек — но это нетипично. Поэтому они будут действовать по-другому, заманят нас подальше от зрителей.