Случайный свидетель
Шрифт:
Тело напряглось от напряжения, я едва заметно киваю. Мне не нравится напоминание о том, что, какой бы ни казалась нам победа, мы имеем ее только потому, что он ее допускает.
Его рука покидает меня, но напряжение не покидает мое тело.
— Завтра вечером я устраиваю игру в покер. Я хочу, чтобы ты пришла.
— Я не умею играть в покер.
Это заставляет его смеяться. Этот ублюдок дарит мне еще одну теплую улыбку, как будто он просто находит меня чертовски восхитительным. — Нет, ты не будешь играть. Ты будешь там, чтобы помогать. Чтобы выглядеть красиво» — добавляет он,
— Винс будет там?
— Нет.
Я колеблюсь, не желая, чтобы он воспринял мое следующее заявление как вызов. — Он не захочет, чтобы я уходила.
Матео закатывает глаза. — Очевидно.
Я действительно не хочу подвергать Винса этому. Я имею в виду, не хочу этого делать изначально, но я определенно не хочу оставлять его на всю ночь гадать, делает ли Матео… вещи, свойственные Матео.
Я не знаю, как сказать все это. Это было бы бессмысленно. Нет ничего, чего бы он уже не знал; ему просто все равно. Чего я не хочу , так это заставить его почувствовать, что у него есть право доказать мое послушание.
Я бы хотела заставить его пообещать мне, что я буду в безопасности, но ему это не нужно. Он не просил моего присутствия, он говорил мне, куда я пойду. Наконец, я киваю. — Хорошо.
Это радует его, и он дарит мне еще одну приятную улыбку. Мой желудок переворачивается, потому что по какой-то болезненной причине мне становится легче от того, что я порадовала его.
— И это все? — спрашиваю я, желая поскорее выбраться отсюда.
— Да, — говорит он легко. — Шери тебя подготовит. Я думаю, Мария уже принесла тебе что-нибудь надеть. Не остановившись ни на секунду, он добавляет: — Я дам Винсу что-нибудь, чтобы он был занят. Скажи ему, где ты будешь, или нет.
У меня от этого мурашки по спине бегут, от подразумеваемой секретности. Я не хочу иметь секретов с этим человеком, особенно секретов от Винса.
Игнорируя это искушение, зная, что позже оно просто взорвется у меня в глазах, я говорю: — Нет. Я ему скажу.
Он пожимает плечами, не обращая внимания. — Как хочешь.
Завершив наши дела, он позволяет мне уйти. С другой стороны я тяжело прислоняюсь к стене, мои мысли мечутся в миллионе разных направлений. Я боялась снова увидеть его, остаться с ним наедине — боялась с воскресного вечера. Это кажется странным утешением, несмотря на его обычные угрозы, что все было… довольно нормально. Он не казался злым на меня. Он не казался обиженным или расстроенным. Его реакция совсем не похожа на реакцию Винса — и я чувствую такое облегчение. Это не имеет смысла, но я не боюсь следующего раза, когда увижу его.
Но это меня огорчает. Облегчение огорчает меня, потому что я не должна испытывать облегчение. Я ненавижу его. Он ужасный человек, который манипулирует и контролирует всех вокруг себя — и я чертовски уверена, что не являюсь исключением.
Но в нем есть что-то… притягательное. Что-то, что заставляет меня жаждать одобрения человека, которого я ненавижу.
Насколько это хреново?
Чувствуя себя более расстроенным, чем когда я узнала, что иду на встречу с ним, я направляюсь в столовую, чтобы подготовиться
– -
Винс сидит на краю кровати и смотрит, как Шери завивает мне волосы.
Никто не говорит. Ну, иногда Шери, когда ей приходится говорить мне наклонить или не двигать головой, но Винс и я оба молчим.
Наконец, она берет лак для волос и покрывает мои волосы.
— А это обязательно? Она не идет на чертов выпускной, — говорит Винс, по понятным причинам раздраженный.
Я немного жалею, что не принял предложение Матео занять Винса. Может, мне стоило попросить его об этом, хотя я и говорил Винсу. Никому не поможет, что он сидит здесь и смотрит, как Шери наряжает меня по приказу Матео, никто из нас не знает, во что я ввязываюсь, но все мы знаем, что может случиться.
Шери понимает, поэтому ничего не отвечает.
— Давай возьмем наряд. Куда ты его положила?
— Он все еще в сумке, — говорю я ей. — Я положила его в шкаф после ужина вчера вечером.
Через несколько минут наряд достается из сумки, и я в ужасе. Пока что сдерживаемый темперамент Винса, кажется, вот-вот взорвется.
— Вот что ты должна носить, — говорит он, и каждое слово звучит все злее предыдущего.
Я понимаю, почему. В отличие от классных платьев, которые он мне купил на ужин, этот наряд — просто отстой. Верхний корсет цвета пожарной машины — это… ну, корсет. Есть короткая черная юбка, которая, возможно, даже не прикрывает мою задницу, и пара высоких сетчатых чулок, чтобы завершить образ «$25 за минет, $100 за час», к которому я, по-видимому, стремлюсь.
— Вероятно, он просто тебя дразнит, — говорю я ему.
— Это всего лишь одежда, — добавляет Шери, пытаясь помочь.
Винс не впечатлен нашими попытками.
Я совсем не хочу надевать это, поэтому беру его в ванную, желая сначала увидеть ущерб. Это нехорошо. Я делаю все, что могу, чтобы ослабить корсет и отвлечь внимание от своей груди, но это неэффективно. Даже гей должен был бы смотреть прямо на них, как только увидел.
Зачем он это делает?
Отказавшись от невозможного, я открываю дверь ванной и иду на расстрел.
В глазах Винса появляется тот самый похотливый взгляд, который я узнаю, но он борется с его вспыльчивостью, и эта вспыльчивость побеждает.
— Это неважно, — говорю я ему, пожимая плечами, словно меня это вообще не волнует. — Это просто наряд. Все в порядке.
— Не уходи.
— Винс… — вздыхаю я, потому что он знает, что это не вариант.
— Он… он не отпустит тебя, Миа.
Тихо собирая свои вещи, Шери говорит: — Я закончила здесь, так что… я оставлю вас… со всем этим.
Я ее не виню. Я бы тоже хотела сбежать.
Положив руки на плечи Винса, невинно прижимая грудь к его, я говорю: — Давай сражаться в битвах, которые мы можем выиграть. Матео будет занят игрой в покер со своими приятелями. Мы не будем одни.
— А что, если я его порву? Ты не сможешь его носить, если он поврежден.
— Не надо, — говорю я, останавливая его руку, скользящую к моему корсету. — Пожалуйста. Я не хочу его провоцировать. Просто… это всего лишь наряд. Через несколько часов все закончится.