Случайный знакомый. Другая страна
Шрифт:
— Спасибо.
— Нет, одним «спасибо» вы от меня не отделаетесь. Честное слово, когда вы выпьете горячего чаю, вам сразу станет намного лучше. Уж поверьте опыту пожилой женщины.
Сказала она это так просто и сердечно, что отказаться было просто невозможно.
— Как вас зовут? — улыбнулась соседка.
— Ксения.
— А меня — Елена Евгеньевна. Вот, Ксения, угощайтесь.
— Что вы, не надо.
Оксана взглянула на разложенные на чистой полотняной салфетке маленькие пирожки и какие-то круглые аппетитные булочки и почувствовала, как желудок сводит голодная судороги, а рот наполняется слюной. Сколько же времени она не ела? Рука сама потянулась
— Большое спасибо, но я не голодна.
— Ксения, вы уж извините меня за такую назойливость, но вам необходимо сейчас есть за двоих.
Не выдержав искушения, Оксана взяла самый маленький пирожок и только потом спохватилась:
— Ой, а откуда вы знаете? Как вы догадались?
— По глазам, — усмехнулась Елена Евгеньевна. — Поживите с моё, детка, и не то угадывать начнете. Так что ешьте, не стесняйтесь. Меня провизией в дорогу давняя подруга снабдила сверх всякой меры. Теперь нужно всё это съесть, а то пропадет. Без вашей помощи я просто не справлюсь. И чаю, чаю горячего обязательно!
Голос новой знакомой был властным, не терпящим возражений, но необыкновенно добрым. Оксана откусила кусочек пирожка и неудержимо расплакалась. Через полчаса Елена Евгеньевна уже знала про неё всё.
— Знаете, не всё так уж и плохо, — произнесла она после долгого раздумья. — Я подумаю, чем можно вам помочь. А сейчас пора спать.
Следующий день пролетел незаметно, за разговорами с Еленой Евгеньевной дорога показалась не очень долгой. Правда, женщина изредка замолкала, откидываясь к стене и прикрывая глаза — она явно была нездорова.
— Что с вами, Елена Евгеньевна? — участливо поинтересовалась Оксана.
— Старость, — невесело улыбнулась она. — Старость и неважное сердце.
Выяснилось, что случайная знакомая Оксаны живет в том же городе, куда направлялась она сама. Живет одна, муж ее давным-давно умер, а их единственный сын погиб в двадцатилетием возрасте. У Елены Евгеньевны, как и у Оксаны, практически никого на свете не осталось.
Когда пассажиры уже начали постепенно собирать вещи, Елена Евгеньевна строго сказала Оксане:
— Вот что, моя дорогая Ксения. Вы сейчас отправитесь со мной, поживёте пока у меня. А там что-нибудь придумаем.
— Нет, что вы! — растерялась Оксана. — Я так не могу!
— А как вы можете? Не забывайте, что вам в первую очередь сейчас нужно не о своём самолюбии заботиться, а о благополучии ребенка.
— Но зачем вам взваливать на себя такую обузу?
— Какую обузу? У нас что, нет рук и ног и вы не в состоянии себя обслужить? Думаю, что вряд ли вы провели всю жизнь, лёжа на диване и командуя прислугой. А главное — мне самой уже тяжело жить одной, я старый больной человек, и мне нередко нужна помощь. Да и само присутствие рядом живой души — тоже, знаете ли, большое дело. Одна комната у меня совершенно свободна, я туда, признаться, захожу только для уборки. В общем, вопрос решен, возражений я не принимаю!
Ещё не совсем веря в свалившуюся на неё удачу, Оксана пролепетала:
— Ой, Елена Евгеньевна, спасибо вам огромное! Даже не знаю, как вас и благодарить… Только всё равно я не хочу вашей добротой бесконечно пользоваться. Вот найду какую-нибудь работу с пропиской и общежитием, тогда освобожу вас. Только вы не думайте, я все
— Хорошо, там просмотрим. Собирайтесь, Ксюша, уже подъезжаем.
Елена Евгеньевна всю жизнь работала в университете, преподавала английский язык, причём делала это очень хорошо. Благодарных учеников у неё было великое множество, в том числе занимающих ныне солидные номенклатурные посты. Так что через три месяца Ксения получила прописку в хорошей двухкомнатной квартире Елены Евгеньевны, несмотря на все свои протесты.
— Кому я все это оставлю? Государству? — обводила та величественным жестом стены. — Обойдется! В отличие от тебя оно для меня ничего хорошего не сделало, а вот рядом с тобой я себя даже как-то моложе чувствую. Я ведь и не чаяла, что бабушкой стану, а вот благодаря тебе и эту радость в жизни испытаю…
Провожала Ксению в роддом и встречала ее, конечно, Елена Евгеньевна. Родила Ксения на удивление легко, несмотря на пережитый стресс. Вот только не сына, а дочку. Леночку. Заботы о ребёнке разделила с ней названая бабушка, она же стала маленькой Леночке и крестной матерью. Благодаря её помощи Ксении удалось закончить десятый класс, а потом Елена Евгеньевна устроила её на работу счетоводом в строительный трест и буквально силой заставила поступить на заочное отделение в экономический институт.
А когда Леночке было два года, Елена Евгеньевна умерла. Тихо, во сне. Ксения не знала, как сможет пережить это горе, но тут воспалением легких заболела дочка. В хлопотах, в заботах о ребёнке тоска понемногу сгладилась, осталась лишь светлая память о чужой женщине, по доброй воле заменившей Ксении всех родных. Ни с сестрой, ни с дядей Сашей, живущими с ней в одном городе, отношений Оксана не поддерживала. Впрочем, теперь она даже в мыслях называла себя не Оксаной, а Ксенией.
Глава 4
Вовке было решительно всё равно — ходить в школу или не ходить. Безразличны были ему и отметки, безразлично было, что он ест, во что одевается. Ничего в жизни не имело никакого значения, кроме одного: найти Оксану. Только она могла указать ему путь из самой обыкновенной, скучной, ненужной жизни в ту, другую, страну, где Вовка с ней побывал. Эти несколько часов в другой стране не давали ему теперь жить по-прежнему, заставляли настойчиво искать Оксану.
Какие только шаги он не предпринимал! Результата не было. Однажды, впрочем, ему почти повезло. Очередной Вовкиной дурацкой идеей было обойти все городские автобазы и таксопарки, чтобы найти дядю Сашу. Этим он и занимался последние несколько дней. Как-то, намотавшись в поисках дяди Саши по городу, он зашёл к Мухе. Тот в общих чертах знал всю историю. Знал, что Вовка влюбился в какую-то девушку, теперь она исчезла и приятель разыскивает её. Вовка вынужден был рассказать об этом Мухе, хотя и не хотелось ему говорить про Оксану с посторонними. Но хитрый опытный Муха знал жизнь значительно лучше лопуха Володи и мог помочь ценным советом. Правда, не уставал твердить, что это у Вовки полная блажь, произошедшая от сильного удара по голове. Девок вон сколько, на любой вкус. Советовал вновь обратить внимание на Таньку — мол, деваха ничего себе, да и живет рядом. Предлагал даже в качестве утешения переспать с Алкой-буфетчицей, безотказной и всех жалеющей бабой лет тридцати. От Таньки Владимир отказался, от Алки тем более, и вообще ни про каких девок и слышать ничего не хотел. Продолжал упорствовать в своих поисках.