Слуга смерти
Шрифт:
Артур Голден
За всеми утренними перипетиями я и не заметил, как проголодался. Организм усиленно бастовал, требуя хоть какого-то подкрепления. Поэтому по возвращении в свою квартиру я первым делом отправился на кухню. Холодильник был пуст, а насытиться кетчупом или горчицей вряд ли возможно. Зато на столе обнаружился пакет быстро завариваемой лапши. Заодно не помешает и кружка горячего кофе. Наливаю свежей воды в чайник, наощупь нахожу спички – уж такую мелочь память в состоянии мне подсказать. И все же почему в Маги Смерти был выбран я? Мельком смотрю на полку рядом с
Запомни раз и навсегда,
Мой добрый верный друг,
Что ничего и никогда
Не происходит вдруг:
Не вдруг рождается заря,
Не вдруг ложится снег,
Не вдруг ведь, честно говоря,
Стал добрым человек.
И открываешь для себя
Ты этот мир совсем не вдруг,
И понимаешь, что не зря
Живёшь совсем не вдруг.
Ты хочешь быть счастливей всех,
Не знать ни горя, ни беды,
Так стань счастливым, человек,
Не вдруг живёшь ведь ты!
В прошлой жизни я писал стихи? «Ничего не происходит вдруг» – забавный намек. Переворачиваю листок – в углу еле разборчивым почерком написано ещё несколько слов: «Зайти в гости к другу». О ком идет речь? Память молчала: хватит с меня и случайно найденной записки. Закипевший чайник дал знать о себе пронзительным свистом. Пока кофе и лапша немного остынут, есть время осмотреть комнату в надежде найти что-нибудь еще интересное.
Практически у входа на табурете замечаю старый магнитофон и потрёпанную кассету без обложки. Ставлю ее на проигрывание. Наверное, раньше мне нравилась подобная тихая музыка. А сейчас она не вызывала совершенно никаких откликов в душе. Подхожу к книжному стеллажу, достаю первую попавшуюся книгу и начинаю читать.
«Что может быть хуже Тьмы, Тьмы всепожирающей и безграничной. Она обволакивала его, растворяла в себе. Казалось, что из ее объятий не вырваться. Не спастись. И только тусклый луч света разорвал паутину Тьмы.
Он с трудом открыл глаза, вспоминая события вчерашнего дня…»
Этой книги у меня не было. Не могло быть! Как будто кто-то пишет роман обо мне.
Я пролистал несколько страниц. Заполнены были лишь первые – повествование заканчивалось на том, как я покинул своего учителя. Автора у незнакомой книги не было. Как и любых других примечаний. А хотел бы я сейчас узнать конец истории? Пожалуй, риторический вопрос.
Уже доедая лапшу, я ощутил острое желание выйти на улицу. Подсознание опять затеяло игру на своей волне и явно не терпело неподчинения. В коридоре останавливаюсь у зеркала и ловлю себя на мысли, что не помню, как выгляжу. Смотрю на отражение: темные волосы, зеленые глаза, впалые щеки, слегка загорелая кожа. Самая обычная внешность, коих пруд пруди. Сомневаюсь, что Сверхсущность делает выбор по форме носа или бровей.
Берусь за ручку входной двери и вспоминаю про посох. Взять его с собой? Как отнесутся к нему прохожие? А смогу ли я без него использовать Силу? Пока рисковать не стоит – дракон отправляется со мной. Спускаюсь вниз и выхожу во двор. Скрип несмазанных петель заставляет подняться в воздух стайку воробьёв. На лавке около подъезда обосновалась парочка пожилых женщин, не преминувших пошептать что-то друг другу на ухо, оценивая мой внешний вид. Пусть шепчут. Хоть какое-то развлечение. Из окна справа играла гитара, рождая красивую и плавную мелодию. Подсознание тянет дальше – сомневаюсь, что оно меня вытащило только музыку послушать,
Сквозь пелену ничего не значащих образов в голове замечаю молодую пару у фонаря. Волной меня накрывает их счастье и радость. Они смотрели друг на друга и держались за руки, о чем-то мило беседуя, и не думали о поджидающей их смерти. Эта мысль промелькнула настолько быстро, что я не успел задаться вопросом, откуда она. А потом я увидел человека, бегущего по дороге – в одной руке он держал бумажный пакет, а в другой – пистолет. В переулке оказалось безлюдно. Снова проверка Артема? Если да, то зачем она? Что я должен понять? Человек не вызывал у меня совершенно никаких образов – я просто смотрел на него и ждал, надеясь, что морок развеется или переключится на меня. Может быть, поэтому не успел.
Гулкий выстрел разорвался тысячей бомб в моих ушах. Парень, пытавшийся остановить незнакомца, осел на асфальт. Его рубаха заалела красной кровью – пуля попала в сердце. Девушка со слезами бросилась на убийцу, залепив тому пощечину. Человек небрежно оттолкнул ее и выстрелил второй раз. Не обращая внимания на своих жертв, он развернулся и хотел было бежать дальше, но встретился лицом к лицу со мной. Дуло пистолета нацелилось в грудь, но древко в ладони обожгло меня раньше третьего выстрела. Я представил, как сердце убийцы останавливается и разрывается на части. Взмах посоха, и человек беззвучно падает на землю. Бросаюсь к девушке в надежде увидеть не смертельную рану. Тщетно – шансов неизвестный не оставлял никаких. Я понял это даже не по самим следам от пуль, а по тому объему энергии, что вливался в меня безудержным потоком. Близкая смерть накачивает Силой, ей все равно, кто погибает, – главное, ее избранник должен выполнить предназначение.
Издалека донесся приглушенный звук сирены. Надо уходить: не хочется выяснять подробности убийства с доблестными стражами правопорядка. Торопливо сворачиваю на другую улицу – и вовремя: позади, в переулке, загорелся сине-красный цвет. Послышались крики, а вместе с ними навстречу побежали люди, которым, конечно же, не терпелось узнать, что случилось в подворотне одного из обычных домов этого города.
Любопытное чувство внутри пропало, и я за неимением иных желаний направился домой. Пара переулков и поворотов, и передо мной открылась дверь знакомого подъезда. В темноте слышится слабый шум и шёпот, но подсознание молчит. Опасаться нечего.
Хлопок. За ним второй. Чернота раскрасилась яркими искрами. Я падал, не в состоянии удержаться на ногах. Из груди частыми толчками потекла кровь, обжигая кожу. Стало тяжело дышать. Я умираю? В горле засели глухие хрипы, тело не слушалось. Цветные пятна неохотно замедляли свой пляс. Как глупо! Пытаюсь пошевелить рукой, растормошить древко посоха. Но он отвечает лишь холодом.
Смотрю перед собой в темноту сквозь мельтешащие всполохи. Два человека в джинсовках и спортивных штанах с лампасами склоняются надо мной. Я замечаю в их руках черные пистолеты.
– Сдох? – не вижу, кто из них спрашивает.
– По-моему, – отвечает второй. Носок его ботинка небрежно толкает меня в бок. Боли нет. Ответной реакции – тоже.
– Волхв будет доволен.
Я закрыл глаза. Наверное, перед смертью приходят какие-то воспоминания – счастливые или наоборот. Наверное, так у многих. А я лежал и думал о словах Артема. Да, он говорил, что я могу не справиться. Но чтобы все закончилось так просто… Пытаюсь открыть глаза. Открываю.
– Э, да он жив! Стреляй!