Слуги Ареса
Шрифт:
В приступе иппохондрип Елизаров угрюмо смотрел на человека, переступившего порог его кабинета.
Пять минут назад позвонил дежурный и доложил, что некий посетитель хочет видеть следователя, занимающегося вчерашним убийством на Дмитровке.
У Елизарова как раз случилось свободных полчаса, и он решил принять гражданина сам, тем более что Ямпольский с утра укатил на Кубинку - именно там в одной из воинских частей полгода назад был похищен "Макаров", найденный возле трупа.
Вошедший поздоровался низким, слегка усталым голосом и
Опытный взгляд Елизарова в три секунды ощупал фигуру посетителя. Лет тридцать пять - тридцать семь. Высокий, около ста восьмидесяти пяти. Худощав, спортивен. Черты лица резкие, лоб высокий, небольшие залысины. Летний светло-серый костюм стандартного покроя, солнечные очки в тонкой оправе белого металла. Никаких бросающихся в глаза деталей... Елизаров почти не удивился, когда визитер достал удостоверение из внутреннего кармана пиджака и протянул полковнику.
Удостоверение было старым. Многострадальная контора, представителем которой оказался гость, уже пару лет имела другое название после очередной реорганизации. "Федеральная служба контрразведки Российской Федерации" прочел Елизаров. На фотографии владелец удостоверения был в форме и казался существенно моложе, чем в действительности.
Полковник нарочито медленно перевел взгляд с фотографии на лицо своего визави. Тот усмехнулся, снял очки и аккуратно положил их на стол.
– Чем могу быть полезен, капитан?
– спросил Елизаров, возвращая документ.
Последнее слово он произнес с полувопросительной интонацией. Удостоверение подлежит замене с присвоением очередного звания, но в том бардаке, что твориться сейчас в спецслужбах, это правило почти не выполняется. Гость, однако, корректив в обращение не внес и поспешил перейти к делу.
– Меня интересуют некоторые подробности по делу о вчерашнем убийстве на Дмитровском шоссе, - произнес посетитель приятным низким баритоном.
– Контрразведка хочет забрать дело у нас?
– спросил Елизаров с тайной надеждой в голосе. Некогда мощный следственный аппарат Комитета, необдуманно и варварски разогнанный четыре года назад, был возрожден лишь недавно. Елизаров с огромной радостью спихнул бы чекистам это убийство сейчас на нем висело аж двенадцать дел и, если честно признаться, только по четырем просматривалась более-менее надежная перспектива.
Но гость отрицательно покачал головой.
– Нет. Мой интерес, если так можно выразиться, носит частный характер. Убитый был моим другом.
Близким другом.
– Вот как? Что ж, примите мои соболезнования.
Но я полагаю, Михаил Владимирович, что установленный порядок вам известен. Без обращения вашего руководства к моему руководству и соответствующих решений я не вправе...
Полковник говорил тусклым голосом чиновника, потерявшего к посетителю всякий интерес.
– Разумеется, разумеется.
– nepcb-ил гость.
– Но это потребует некоторого времени, а время сейчас дорого.
– Это верно, - согласился полковник.
– Насчет времени
Он откинулся в кресле и сцепил пальцы рук на животе, всем своим видом давая понять, что разговор окончен.
– Досадно, - процедил капитан и встал.
– Я рассчитывал на разумное сотрудничество.
Елизаров тоже поднялся и развел руками, постаравшись изобразить на лице вежливое сожаление.
– И все же я хочу сделать вам небольшой подарок.
– С этими словами посетитель вытащил из кармана пиджака небольшую книжку в пестрой обложке и протянул полковнику.
Елизаров книгу узнал. Такой же томик был обнаружен в папке, что нашли рядом с трупом, и приобщен к материалам дела.
– Я не любитель бульварной литературы.
– Вы читали?
– Нет.
– Советую прочитать. И позволю себе предположить, что, прочитав, вы все же захотите со мной поговорить.
Елизаров только плечами пожал. Он хотел было сказать, что у него в сейфе штук десять папок с делами, которые он должен сегодня смотреть, и что он не может позволить себе убивать время посредством второразрядного криминального чтива в кошмарной обложке. Но к чему объяснять, что и так очевидно?
Комитетчик ушел, и полковник постарался забыть об утреннем разговоре.
И все же какое-то неприятное беспокойство не покидало его весь день, а день как раз выдался на редкость спокойный. Что-то не то было с этим странным визитом, какая-то тревожная неопределенность поселилась в уютном кабинете Елизарова. И поэтому вечером полковник вызвал к себе лейтенанта Гущина - стажера, без году неделя работающего в его команде. Папаша лейтенанта - отставной генералмайор госбезопасности Василий Гущин - был с Елизаровым в теплых отношениях, да и услуга-то, собственно, требовалась так, пустячок.
– Вот что, сынок, - покровительственным тоном сказал полковник, как только стажер появился в его кабинете.
– Хочу твоего батю об одолжении небольшом попросить.
– Так он же на даче, Владимир Владимирович! В Черноголовке.
– Знаю, знаю, поэтому через тебя и обращаюсь.
Поезжай-ка к нему утречком, а лучше - прямо сейчас. Дело такое. Был тут у меня сегодня парень из федеральной контрразведки. Частным порядком.
Красавчик спортивный - этакий Бельмондо. Интересовался убийством на Дмитровке.
– Вчерашним?
– Ну да. Как частное лицо интересовался, понимаешь? Что, почему - пока непонятно. Можно сказать, заинтриговал. Вот попрошу Василия Федоровича узнать по своим каналам, что это за парнишка. И кто за парнишкой, понимаешь? Но только потихонечку - тоже частным порядком.
– Понял, Владимир Владимирович. Вы опишите мне его.
– Описать?
– усмехнулся полковник.
– Я лучше запишу.
Он черканул что-то на листке и протянул лейтенанту.
– Справа номер и серия удостоверения, слева - личный номер. Зовут Михаил Владимирович Степанов, капитан. Удостоверение не ФСБ, а еще ФСК.