Слуги Ареса

Горяинов Сергей

Служебное расследование заняло всего несколько дней. Елизаров подробно изложил членам комиссии последовательность собственных действий, умолчал он лишь об одном - о цене освобождения Чернецова.

И вот сейчас, стоя и в прямом, и в переносном смысле на ковре перед беснующимся заместителем министра, старый полковник пребывал в мучительных сомнениях. В боковом кармане его кителя лежала магнитофонная кассета, на которой была запись свыше десяти телефонных переговоров начальника антитеррористического Центра, генерала Вячеслава Алферова, запись, сделанная на конспиративной квартире

федеральной службы безопасности. И содержание этих переговоров было таково, что по сравнению с ним шумное дело Чернецова выглядело просто детской шалостью. Елизаров прекрасно понимал, что предъяви он эту запись комиссии или вот этому пухленькому генералу, и его предстоящее служебное падение может уступить место подлинному триумфу. И все же он сомневался.

"Ты бы еще не так выпучился, жирный кретин, если бы узнал, какое блюдо приготовил тебе и твоей компании Васька Гущин!
– размышлял Елизаров, с каменным лицом следя за быстрыми перемещениями генерал-лейтенанта по просторному кабинету и пропуская мимо ушей площадную ругань и угрозы в собственный адрес.
– Пока мы ловили и сажали всякую мразь, ваша братия отращивала задницы в партийных аппартаментах. Да, я могу сдать тебе Алферова, и твоя банда его придушит. Это возможно.

Сегодня еще возможно. И даже крови, наверное, не будет. Все будет тихо, а я на старости лет получу генеральские погоны. Или какой-нибудь орденишко, я даже не знаю, как они теперь называются, эти новые ордена... А вы сделаете из страны что-то вроде Колумбии. Или Гватемалы. Конечно, эта страна - не самая лучшая на земле, далеко не самая лучшая.

Может быть, она и достойна того, чтобы превратиться в какой-нибудь поганый Гондурас, я не знаю.

Может быть! Но в одном ты ошибаешься, жирная сволочь, я-то как раз офицер. И поэтому..."

– Что вы можете сказать в свое оправдание?
– прошипел генерал, подойдя вплотную к Елизарову.
– Что вы молчите? Есть хоть что-нибудь, что может оправдать вашу...

– Послушайте, - решился Владимир Владимирович. Ему внезапно захотелось совершить какую-нибудь мальчишескую выходку.
– А вам не тяжело, товарищ генерал-лейтенант?

– Как? Почему это мне должно быть тяжело?
– изумился замминистра.

– А потому, что я на вас х.. положил!
– четко ответил Елизаров и, провожаемый потрясенными взглядами генерала и комиссии, вышел из кабинета...

* * *

...
– Значит, все...
– уныло протянул Ямпольский, выслушав рассказ полковника об аудиенции в министерском кабинете.
– Значит - отставка. Или еще хуже... Я так и знал, что этим все и кончится!

– Все только начинается, - возразил Елизаров.
– Ты еще сам на место этого обормота сядешь!

– Куда мы с вами сядем, по-моему, уже ясно...

– Еще не вечер!
– Елизаров снял трубку телефона.
– Сейчас я тебе, Витек, карьеру буду делать!

– А может, не стоит?
– опасливо покосился на аппарат Ямпольский.
– Ну ее, такую карьеру...

– Сомневаешься?
– усмехнулся Елизаров.
– Правильно делаешь. Я вот тоже, брат, сомневался, сомневался...

– А теперь?

–

А теперь перестал.
– Елизаров решительно набрал номер...

– Алферов слушает!

– Здравия желаю, товарищ генерал! Елизаров беспокоит, из МВД.

– Рад вас слышать, Владимир Владимирович.

Очень рад.

– Мне необходимо с вами встретиться.

– Что ж. Я тоже полагаю, что пришла пора нам познакомиться лично. Сможете сейчас приехать?

– Да. Со мной будет мой сотрудник майор Ямпольский.

– Хорошо. Жду.

Елизаров достал из кармана кассету, покачал на ладони и вновь спрятал в карман.

– Поехали!..

...Дверь офицерам открыла Марина Волконская, и у Ямпольского сразу полегчало на душе - находясь рядом с этой женщиной, он просто забывал о плохом настроении.

– Прошу!
– Марина провела офицеров в комнату, где находились Алферов и Гущин-старший.

Гущин представил полковника, и тот в двух словах поведал о ходе служебного расследования и сегодняшнем разговоре с заместителем министра.

– И я решил, что собственность должна быть возвращена владельцу.
– С этими словами полковник протянул Алферову кассету.

– Вы приняли правильное решение, - кивнул Алферов.
– Копии не осталось?

– Нет, - ответил Елизаров и взглянул на Марину.
– У меня нет.

Алферов проследил за его взглядом и улыбнулся:

– Откровенность располагает к взаимности. У меня для вас, Владимир Владимирович, тоже найдется подарок.

Генерал выдвинул ящик письменного стола, и на свет появилась еще одна кассета.

– Здесь запись некоторых ваших рассуждений по ходу расследования известного дела, а также кое-какие мысли вслух о руководстве МВД. Алферов ткнул кассетой в сторону Ямпольского.
– Кстати, ваши тоже. Именно исходя из содержания этих бесед мы и предполагали, что рано или поздно вы обратитесь к нам. А потому не спешили торопить события.

– Ну Марина!
– с шутливой укоризной покачал головой Елизаров.
– Ну и шустрая же ты дама!

– Вы должны гордиться такой воспитанницей, полковник! В ваших руках люди становятся настоящими профессионалам. Лично я очень доволен.

Двусмысленная фраза вызвала легкую улыбку на лице Елизарова, а Ямпольский, напротив, заметно помрачнел.

– Ну так что же мы будем делать со всем этим добром?
– продолжил Алферов, постукивая кассетами по столешнице.
– Оставим до лучших времен? Когданибудь найдется автор, напишет книжку... Или..?

– Или, - кивнул Елизаров.
– Я лучше сам когданибудь напишу.

Прозрачный пластик микрокассет хрустнул под сильными пальцами генерала. Алферов примял в пепельнице клубок из пленки и обломков корпусов и с помощью нескольких спичек превратил компромат в оплавленный безвредный кусок.

– Василий Николаевич посвятит вас и вашего коллегу в некоторые детали предстоящих событий, - сказал Алферов и протянул полковнику руку.
– Для нас будут далеко не лишними ваши знания и опыт. К сожалению, я должен вас покинуть - сегодня вечером вылетаю во Владивосток. Но я убежден, что мы еще встретимся.