Слуги Карающего Огня
Шрифт:
В Звездную Башню вернулись уже в полной темноте. Один из ехавших впереди слуг освещал дорогу факелом, постанывающий Гендиод лежал попрек седла на арпаке Зугура, крепко связанный арканом. В вещах беглеца Луня обнаружил не только еду и теплую одежду, но и странный костяной амулет — на круглой пластинке были вырезаны по краям четыре знака — жук, птица, рыба, и змея, а в центре, протянув к ним изломанные лучи, кривился недобрый лик какого-то божества. Луня уже видел такой знак на одежде и вещах некоторых
Вед, Шык и несколько слуг встретили вернувшихся с беглецом поимщиков у ворот Башни. Арский маг только глянул на пленника, и сверкнув вспыхнувшими в темноте подобно уголькам глазами, коротко бросил:
— Наверх его! В Покой Дознания! Зугур, стеречь, чтобы и пошевелиться не мог!
Луня, спрыгнув на землю, протянул Веду амулет Гендиода. Маг некоторое время разглядывал пластинку в пляшущем свете факела, потом, потемнев лицом, пробормотал:
— Теперь понятно…
Луня, Шык и Вед наскоро перекусили внизу. За едой Луня рассказал, как они догнали Гендиода, и куда стремился беглец. Вед, услышав о пещерах, встревожился еще больше:
— Выходит, знал этот сын шакальей суки, где находится заваленный вход! Значит, все было подготовлено заранее…
— А что за знаки вырезаны на этом амулете? — поинтересовался Шык, разглядывая пластинку: — Символ Небесного Колеса, знак вечной ярости природных сил — это я знаю, а вот по сторонам…
— Это четыре стихии, Вода, Земля, Огонь, и Воздух! — Вед отодвинул от себя глиняную мису и встал: — Небесное Колесо, Сва-астик — это древний символ силы и мощи, символ Карающего Огня, что соединяет в себе все остальные силы природы. Этот огонь везде — в небе и в земле, в воде и в животных… Никогда я не слышал, чтобы люди служили ему. Боялись, боготворили, преклонялись — да, но чтоб служили… Пойдемте, пусть он сам все расскажет!
В Покое Дознания, небольшой комнате без окон, вдоль стен которой шли широкие скамьи, а из поставцов торчали факелы, их встретил вислоусый Зугур с обнаженным мечом в руках. Связанный пленник сидел в углу, с закрытыми глазами, безучастный ко всему, и когда Вед спросил его, сдерживая ярость, зачем он разбил Лик Земли, тот даже не пошевелился.
Шык, подойдя ближе, провел рукой в воздухе и покачал головой:
— Он будет молчать! Дух его силен, и хозяин его, настоящий хозяин, которому он служит, еще более укрепил его. Он будет молчать!
Вед топнул ногой, шагнул было к Гендиоду, но потом задумался и вдруг легко махнул рукой:
— А и пусть себе молчит! Есть много средств развязать язык человеку и вызнать его мысли! Зугур! Принеси мне два пера сороки и пучок травы савы. Сечас мы все узнаем — кто, как и зачем!
Слуга ушел, маг и волхв сели на лавку и принялись обсуждать достоинства колдовских трав, а Луня остался стоять, прислонившись к дубовой двери. Мысли его были в беспорядке — слишком много нового, страшного и странного произошло вокруг него, и
Зугур быстро вернулся и с поклоном подал Веду пучок сухой травы, похожей на обычное сено, и два черных хвостовых сорочих пера.
— Будь за дверью! — приказал маг слуге, потом ладонями в труху растер пахучие бодыли, воткнул себе в волосы перья, отчего сразу стал похож на какую-то диковенную птицу с большим клювом, потом шагнул к пленнику и высыпал серо-зеленый прах ему на голову, что-то приговаривая и пришептывая.
Гендиод дернулся, попытался стряхнуть с себя труху, открыл глаза, с отчаянием огляделся — и тут чары одолели его, глаза закатились, как у Шыка после змеиного укуса, тело обмякло, рот приоткрылся. Казалось, ахей крепко спит, вон, даже глаза в забытьи приоткрыл…
— Готов ли ты, зовущийся Гендиодом, поведать мне, господину и хозяину твоему, обо всем, о чем только я пожелаю тебя спросить? — медленно, нараспев спросил Вед, протянув к связанному ладони.
— Да… — глухим голосом произнес Гендиод.
— Зачем разбил ты сотворенный мною Истинный Лик Земли? — наклоняясь вперед, спросил маг.
— Чтобы… правитель аров не узнал правды… — медленно, запинаясь, ответил ахей.
— Какой правды?
— Правды… об Очищении…
— Что такое Очищение?
— Земля… очистится от скверны, от погани и мерзости людской… Скоро, уже скоро…
Вед и Шык, что встал поодаль пленника, тревожно переглянулись. Ар вновь протянул вперед руки, словно бы удерживая невидимый сосуд:
— Отвествуй, звавшийся Гендиодом, кто послал тебя?
Луня весь напрягся, ожидая ответа на этот вопрос. Сейчас, сейчас они узнают наконец…
— Я… сам-м-м… — глухо протянул ахей. Вед шагнул к нему ближе, положил руки на плечи:
— Ты лжешь! Ты служил мне, как мог ты злоумышлять на своего господина?
Ответ пришел немедля:
— Не ты… господин…
— А кто?
— Я…
Шык вдруг предостерегающе вскрикнул, сорвал со стены чадящий факел и осветил им лицо пленника. Луня глянул на ахея — и ужаснулся! Совсем другой человек был перед ними, да и не человек вовсе — серая, покрытая чешуей кожа, узкий, безгубый рот, из которого торчали тонкие, длинные клыки, провалившийся нос, и что самое жуткое — из-под неплотно прикрытых век смотрели на них полные ненависти и злобы, желтые змеиные глаза с вертикальным зраком…
— Зыг! Зыг-эр! — предостерегающе крикнул Вед, отскакивая в сторону. Луня потянул из ножен меч, Шык поднял Костяную Иглу, целя в сердце того, кто еще миг назад был ахеем Гендиодом, но тварь оказалась проворнее. Словно ящерица, вывернулась она из опутывающих кожаных ремней и одежды, и предстала во всей своей ужасной красе — четыре четырехпалые лапы, короткий хвост, низкий костяной гребень, тянущийся от затылка до кончика хвоста.
— Обротень! — крикнул Луня, занося Красный меч для удара.