Слуги паука 2. Пленники паука

Делез Морис

— Покажите мне дом-м…

Рамсис покосился на Xapaгa. Хараг рывком сорвал покрывало и сосредоточился. Рамсис впился взглядом в Зрачок Затха.

Это оказался круглый, величиной с голову человека, непроницаемо черный шар, разделенный как бы надвое и если задняя его половина была матово-черной, то передняя искрилась в тусклом свете факелов, словно состояла из неисчислимого количества зеркал, настолько крохотных, что каждое из них в отдельности рассмотреть было просто невозможно.

Шар искрился и переливался в тусклом свете и Рамсису почудилось, что сияние его

разгорается все ярче. В какой-то миг ему показалось, что еще немного и он ослепнет. Но свечение тут же оборвалось, и передняя половинка шара словно перестала существовать. Рамсис никогда прежде не видел Зрачка Затха, но уже знал что должно произойти дальше. В густой темноте полой сферы начало появляться изображение, медленно, но верно обретая зримые очертания.

Перед ними появилась роскошная усадьба, посреди которой стоял большой двухэтажный дом с мраморными колоннами вдоль всего фасада, больше походивший на аргосский храм, чем на жилище.

— Войди-и в него-о…

Краем глаза Рамсис увидел, как вновь сосредоточенно напряглось лицо Харага, и фасад приблизился. Они стремительно пронеслись сквозь ряд колонн и прошли в открытую дверь. Они незримо очутились внутри большого овального зала с роскошной лестницей драгоценного розового мрамора, с двух сторон поднимавшейся вдоль задней стены. Великолепная бронзовая статуя Деркэто застыла напротив входа, вытянув руки в приветственном жесте. Вокруг сновали вооруженные воины, но они мало интересовали жреца.

— А-ха-ха! — Смех был неторопливым, в нем слышалось явное удовольствие от увиденного. — Моя служа-анка-а! И по-прежнему рада каждому! Весьма-а кстати. Услыш-шь меня!

Xapaг вздрогнул: ему показалось, что глаза статуи ожили и уставились прямо в его глаза.

— Чего хочешь ты?

Хараг услышал этот вопрос, хотя вокруг оставалось совершенно тихо.

— Мне нужна девуш-шка…— прошипел змей.

— Мне нужен Koнан — ответила богиня.

— Хорош-шо…— последовал ответ Сета,— повинуйся Рамсису.

В тот же миг жрец Сета почувствовал, как мир перевернулся, и он увидел внутренность зала глазами Деркэто, глядевшими во входную дверь. Он мысленно воззвал к повелителю, но услышал лишь: «Ухожу!» — и понял, что Сет покинул их, отправившись по своим, более важным делам.

Рамсис стоял неподвижно, как статуя Деркэто по ту сторону Зрачка Затха, и чувствовал, что не в силах пошевелиться, не видя ни Харага, наблюдавшего за происходящим с другой точки, ни магической сферы.

Он сделал еще одно отчаянное усилие, и губы его шевельнулись в едва слышном шепоте.

— Хараг, куда мне идти? — Он нутром почуял страх находившегося где-то рядом жреца и поспешно воскликнул: — Не оборачивайся! Направляй Деркэто!

Он не знал, что все это вранье о том, что нельзя отрывать взгляд от Ока, Хараг выдумал специально для него, а сам стоял теперь и ошалело смотрел на стигийца, замершего в неестественной позе с вытянутыми перед собой руками. Наконец, Хараг немного оправился и обернулся к Зрачку Затха, ругая себя последними словами. Счастье еще, что Рамсис не видел его вытянутого от удивления, как у послушника-первогодки,

лица!

— За спиной у тебя лестница. Поднимись по ней!

Он смотрел в Зрачок Затха, но там ничего не происходило, и обернулся к Рамсису, чтобы не без ехидства поинтересоваться, кого он должен направлять, когда услышал сдавленный стон. Только теперь он понял, что стигиец пытается, но никак не может пошевелиться, словно на него надет стальной панцирь.

Он обернулся к картинке в шаре, тайно надеясь увидеть там нечто иное, но и внутри сферы все оставалось по-прежнему: сновали по своим делам люди, а статуя богини застыла с поднятыми в приветственном жесте руками. Лишь глаза ее жили, хотя этого и не видел никто, кроме него. Только глаза? Услышав сдавленный стон за спиной, он вгляделся повнимательней. Правая рука медленно-медленно опустилась, но этого не заметил никто из сновавших по залу людей.

Он оглянулся, чтобы посмотреть на Рамсиса. От напряжения лицо жреца налилось кровью, дыхание вырывалось с хрипом. Стигиец опустил вторую руку. Он поспешно обернулся и увидел внутри зрачка статую Деркэто, стоявшую на прежнем месте, но уже с опущенными руками, и Харагу показалось, что второе движение заняло меньше времени.

Двое воинов, проходивших мимо по своим делам, вдруг остановились перед бронзовой статуей богини, застывшей у задней стены зала.

— Слушай-ка, сдается мне, что еще утром она стояла с поднятыми руками!

Приятель говорившего окинул фигуру богини насмешливым взглядом и снисходительно заметил:

— По правде говоря, хоть я и прошел мимо не меньше сотни раз, не припомню, что было у нее с руками, меня гораздо больше интересовали другие части ее тела.

Он подмигнул приятелю, но тот не принял шутливого тона.

— Я точно помню, что руки у нее не были опущены.

— Приглядись к ней, придурок,— расхохотался весельчак,— это же бронзовая девка! Кабы она могла двигаться, я уже давно познакомился бы с ней поближе!

— В том-то и дело, что бронзовая, а руки опустила.

Скептик не желал сдаваться, и балагур разочарованно вздохнул. Такой прекрасный во всех смыслах повод позубоскалить! Ан, нет! Шевелит статуя рукам и все тут! Он еще раз вздохнул — По-моему, ты просто перепил за ужином,— изрек он, погрустнев.

Все вновь стало скучно и неинтересно: нужно идти на пост, а он так надеялся хоть ненамного оттянуть этот момент. Внезапно парень оживился — в дверях показался Брун, а значит, можно еще раз попытаться разнообразить службу.

— Сотник!

Брун остановился и вопросительно посмотрел на молодого парня, которого явно тяготили строгость и однообразие воинских будней.

— Крин говорит, что Деркэто застоялась на месте и решила немного размяться!

Тот перевел взгляд на Крина, серьезного мужчину в годах, опытного воина, который прослужил под его началом больше десяти лет и к мнению которого Брун всегда прислушивался.

— Я понимаю, Брун, что это звучит нелепо,— заговорил ветеран, но попасть мне под копыта Нергала, если еще в полдень, когда я в последний раз проходил здесь, руки были подняты.