Слуги паука 3. Время полной луны

Делез Морис

— Ты думаешь, он здесь еще?— удивилась ведьма.— Этот варвар?— уточнила она.— Я была уверена, что он бежал, когда попытка выкрасть Мелию не удалась. Признаюсь, нам повезло тогда, что у надсмотрщиков не оказалось ключей от заговоренных кандалов и зуагиры вывезли лишь пленных девушек.

— Я уверен, что уехали лишь зуагиры,— зловещим шепотом проговорил жрец.— Конан поклялся освободить девушку и никуда не уйдет, пока не сделает этого либо не узнает, что она мертва. Но если это ему удастся…

Она взмахнула

костлявой рукой, приказывая ему замолчать, и он покорно откинулся в кресле, давая ей возможность обдумать создавшееся положение. Она сидела, прикрыв веками глаза, и в самом деле неотличимая теперь от высохшей века назад мумии, и Хараг смотрел на нее со странной смесью восторга и отвращения. В мозгу его словно сами собой всплыли картины далекого прошлого. Славного прошлого, которого он не мог видеть. Времен, когда Ахерон только еще вступил в пору своего величия. Какое это было время!

— Да, ты прав, это было славное время,— произнесла старая колдунья, и скрипучий ее голос заставил Харага вздрогнуть,— я тогда была молода и прекрасна, как никто из смертных женщин…— произнесла она, и в голосе ее было столько тоски о былом, что жрец не посмел расхохотаться.

И вдруг он испугался: да как же она сумела?..

— Ты удивлен, я вижу?— Она усмехнулась.— Поверь, не стоит.— Она вновь задумалась, но странные видения уже не смущали ум жреца.— Так, значит, ты считаешь, что Конан все еще здесь, в Сура-Зуде?

— Да, повелительница,— смиренно потупился он, но тут же продолжил: — И я не понимаю, что смущает тебя, ведь срок, что испросила Сурия, истек еще в полдень.

— Да, это так,— задумчиво согласилась колдунья, и если бы я была уверена, что он еще здесь…

— Однако, ты вняла моему совету,— напомнил жрец,— и укрыла святыню за стенами Черного Замка. Почему?

— Потому что боги помогают лишь тем, кто уповает не только на них, но и сам способен позаботиться о себе! — наставительным тоном произнесла она.

— Ты права,— поспешил согласиться он,— это был неумный вопрос.

— Хорошо, что ты умеешь признавать свои ошибки,— одобрительно кивнула старуха.

В это мгновение в дверь постучали.

— Входи, кто бы ты ни был! — пронзительно взвизгнула ведьма.

Стражник вошел и тут же замер в поклоне.

— Прошу прощения, повелительница, но господин велел мне наблюдать за парапетом, и как раз сейчас там появились четверо.

— На закате! — воскликнул Хараг.— Я так и думал! Отвори окно!

«Значит, я не ошиблась,— подумала ведьма,— То была не случайность — я действительно почуяла его!» Однако вслух она ничего не сказала, краем глаза наблюдая, как легким шагом стражник пересек комнату и отворил высокое, узкое окно, украшенное затейливым витражом. Сухой, теплый воздух ворвался внутрь, и жрец встал:

— Ты можешь идти!

Он жестом отпустил своего слугу, и тот, пятясь,

вышел вон. Не подходя к окну, Хараг выглянул наружу и, довольный, обернулся к колдунье.

— Можешь убедиться, повелительница.

Она поднялась, опираясь на крысиную голову, венчающую ее посох, и вставленные в глазницы черепки камни сверкнули красными огоньками. Копытце гулко зацокало по камню, и старуха подошла к окну.

— Да, я вижу четверых,— кивнула она.— Трое из них просто великаны, зато четвертый кажется жалким Коротышкой.

— Этот четвертый — Мэгил,— со значением молвил жрец.

— Мэгил, Мэгил,— задумчиво повторяла она, перебирая в памяти разных людей, прикидывая, кому бы из них подошло это имя. Что-то смутно знакомое не давало ей успокоиться, не желая в то же время всплывать на поверхность бездонного озера ее памяти, и это тревожило.— Мэгил, Мэгил,— продолжала повторять она, словно пробуя имя на вкус, и вкус этот тоже не нравился ей. От имени словно веяло могильным холодом.— Странное созвучие, — прокаркала она, наконец,— Мэгил — могила.

— Так оно и есть,— кивнул Хараг, соглашаясь,— он Могильщик Митры, вернее, один из них, и немало уже людей приняло смерть от его руки.

— Так вот почему я не смогла сама припомнить!— воскликнула старая карга.— Он стар и, видно, хорошо знает свое дело, раз Солнцеликий отмерил ему третий срок!

— Вот как! — удивился Хараг.— Я этого не знал.

— Хорошо, что ты указал мне на него,— задумчиво произнесла ведьма.— Ну, а остальные трое? — спросила она.— Они выглядят просто гигантами! Вон тот, с глазами синими, как горные озера, настолько синими, что свет их пробивается аж из-под капюшона, я понимаю, и есть Конан?!

— Да, повелительница,— кивнул жрец.— Проклятый киммериец!

— Хм, теперь я понимаю Сурию.— Она усмехнулась, но тут же вновь посерьезнела.— Один из них черен, как южная ночь. Это видно даже через одежду!

— Это Зул,— назвал негра по имени Хараг.— Родина его лежит далеко на юге от Стигии, и силен он почти так же, как киммериец.

— Но все-таки не настолько,— поправила его колдунья, усмехаясь.

— О, да! — мгновенно согласился жрец.

— Третий из них почти так же велик в объеме, как в росте,— дала она свою характеристику Тушке.

— Его зовут Акаяма,— вновь заговорил жрец.— О нем говорят, что по пути в Замору пересек он Кхитай, Вендию, Туран, но что за земли лежат в тех краях, мне не ведомо. Однако силен он неимоверно. Мои люди видели, как он в одиночку раскидал тридцать опытных воинов Бруна из числа тех, что охраняли Мелию в доме Тефилуса. Причем сделал он это шутя, пользуясь лишь тупым концом копья и никого при том не покалечив!

— Значит, три могучих бойца и Могильщик Солнцеликого…— Колдунья озабоченно покачала головой: что ни говори, это большая сила.