Слуги паука 3. Время полной луны
Шрифт:
— Ты ведь мечтал убить киммерийца?— услышал он из-за двери голос старухи, о существовании которой уже забыл.— Теперь ты сможешь сделать это даже голыми руками. Вперед же, мой воин!
Они пошли назад. Хараг стал похож на огромную крысу, облаченную в жреческий хитон. Капюшон, откинутый на спину, открывал уродливую голову огромного хищника, особенно отвратительную оттого, что в ней явно угадывались человеческие черты.
— Накинь капюшон на голову,— проскрипела старуха,— люди еще не готовы видеть тебя.
Не замедляя
Старуха семенила впереди, бодро отстукивая шаги копытцем посоха, и стражник, повстречавшийся ей только у парадного входа, молча отворил дверь и посторонился. Они вышли из цитадели, прошли по двору, на три четверти занятому вновь упокоившейся на своем месте пирамидой, и остановились лишь между двумя огромными башнями возле поднятого моста.
Ведьма не сказала ни слова, лишь взмахнула рукой. Глубоко в недрах скалы зарокотал механизм подъемника, и мост начал медленно опускаться. Одновременно стражник, стоявший на верхней площадке левой башни, подал сигнал, и вторая половинка моста тоже пришла в движение. Наконец половинки со скрежетом сомкнулись.
— Иди,— скомандовала старуха,— но помни: я жду тебя до рассвета.
Серая фигура двинулась вперед, словно только и ожидала этого приказа. Стремительно надвигавшаяся темнота быстро поглотила зловещую фигуру, но глаза ведьмы еще долго различали серый силуэт. Лишь когда горбатая спина затерялась среди узких улочек, Рогаза обернулась к стражнику.
— Мост развести лишь с первыми лучами солнца,— приказала она и отправилась прочь.
— Будет исполнено, госпожа,— ответил он в темноту и замер.
— Так что будем делать? — в который уже раз в этот вечер задал вопрос Мэгил.
— По-моему, спать уже пора,— ответил Зул, смачно зевая.
— Ты поосторожнее, челюсть вывихнешь,— посоветовал ему Конан и уставился в усыпанное звездами небо. Рыжеватый диск луны висел почти прямо над головой.— Скоро полнолуние,— задумчиво произнес варвар.
— Нам бы только попасть внутрь, — словно отвечая на его невысказанные мысли, мечтательно произнес жрец, и северянин усмехнулся.
— В Черный Замок мы попадем, так или иначе,— устало отвелил он,— вовсе не это меня заботит.
Мэгил резко выпрямился:
— Каким образом?
— Пока не знаю,— равнодушно пожал плечами киммериец.
— А-а-а…— разочарованно протянул жрец,— а то я уж подумал…
— Кром! — вспылил Конан.— Ты так говоришь, как будто, попади ты внутрь, и все наши проблемы решены!
— Ну-у,— помялся жрец.
— Я же тебе сказал,— вновь повторил Конан,— что внутрь мы как-нибудь да попадем!
— Но как? — упрямо повторил жрец.
— Да хотя бы тем путем, что когда-то перенесли туда груду камня,
— Но колдовство древних…— начал, было, жрец, и Конан досадливо поморщился.
— Брось! Труд рабов гораздо дешевле!— снисходительно объяснил он, удивляясь про себя, как можно не понимать такой ерунды.— Вот увидишь, найдется где-нибудь тропа или остатки тропы, по которой люди без всякого колдовства таскали на своих спинах каменные глыбы.
— Может, ты и прав,— почесал в затылке жрец,— но если такая тропа и существует, на поиски ее нужно время, а у нас его нет.
— Нет и не надо.— Конан широко зевнул.— Интересно, где Фан?
Конан встал и посмотрел в черное небо, словно и впрямь надеялся заметить в густой листве деревьев затаившуюся птицу, и Мэгил выругал себя: как он-то сам мог позволить себе забыть о ручном соколе с душой человека?
Словно в ответ на зов, послышался шум крыльев, и сокол камнем упал сверху, зависнув над самым плечом киммерийца.
— Нет! Нет!— закричал тот.— Вот сюда, а то от твоих пожатий остаются шрамы!
Он похлопал ладонью по спинке скамейки, и жрец понял, что Конан, оказывается, находил время и для общения с птицей. Правда, когда это могло происходить, он даже не представлял.
— Слетай-ка ты завтра к этому Нергалову колодцу, дружок, и отыщи путь, который привел бы нас к Черному Замку. Да смотри, не попадись кому-нибудь на глаза.
Пока Конан говорил, Фан смотрел ему в глаза, а потом кивнул, и было в этом вполне человеческом движении что-то такое, что заставило болезненно сжаться сердце жреца.
— Там наши люди,— объяснял Конан,— полторы сотни человек, и, если мы не поможем, всех их ожидает участь пострашнее твоей.
Откуда-то издалека, ослабленный расстоянием, донесся непонятный рокот.
— Мост опускают,— тут же ответил варвар на невысказаный вопрос Мэгила.— Не нравится мне это.
— Нергал с ними,— отозвался Зул, зевая.
— Смотри, не вывернись наизнанку,— предостерег его киммериец,— что тогда делать станешь?
И Акаяма, только что последовавший заразительному примеру друга, едва не откусил себе язык, когда необъятное тело затряслось от хохота.
— Все!— Северянин вскочил.— Пошли отсюда, пока все от безделья не перекалечились!
— Куда это ты собрался? — встревожился Мэгил.
— Вставайте, сони! — прикрикнул он на Акаяму с Зулом и обернулся к жрецу: — Может быть, для тебя и не вопрос, что ты станешь делать, когда проберешься внутрь, но я не желаю соваться неизвестно куда, не представляя, что меня ждет там.
— И что ты собираешься делать? — поинтересовался жрец.
— Сейчас полночь. Все давно спят,— просто ответил киммериец и окинул друзей взглядом, пытаясь оценить, кто из них на что способен.— Я собираюсь пробраться во дворец и из первого же попавшегося жреца выбить все, что он знает о Черном Замке.