Слухи
Шрифт:
Миссис Холланд была уже несколько десятилетий связана с Горами.
— Но если мы все же встретимся, я буду обращаться с ним очень осторожно.
Миссис Холланд возвела глаза к потолку. Диана наблюдала за ней, ожидая взбучки, но тут лицо ее матери разгладилось, а тело обмякло. Казалось, она сейчас лишится чувств.
— Пожалуй, я лягу в постель, — сказала она отрывисто, — Будь хорошей, Диана.
Даже когда за ней закрылась дверь, осталось какое-то тягостное ощущение. Диана моргнула и повернулась к тетушке:
— Я пугаю даже собственную мать.
— Ты сейчас такая красивая, Ди, — отозвалась с кровати Эдит, сочувственно ей подмигнув.
Младшая
— И думаю, это заметит не один только мистер Ньюбург, — добавила она так многозначительно, что Диана подумала: интересно, знает ли тетушка о ее мечтах?
Диана в последний раз взглянула в зеркало и мысленно согласилась с Эдит: действительно, на нее обратит внимание не один только мистер Ньюбург. Ее темные глаза были затуманены, рот крошечный, с пухлыми губами. Единственное, что беспокоило Диану, — это как бы ее красота слегка не поблекла, прежде чем она найдет Генри. Она снова была в отличном расположении духа. Как только ее мать поймет, что они с Генри любят друг друга, наконец-то прекратится вся эта чушь относительно того, чтобы поскорее выдать ее замуж.
Они прибыли в Метрополитен-опера с опозданием, согласно привычке своего класса. На улице было еще полно экипажей, когда Диана и миссис Гор сошли на тротуар, присоединившись к другим дамам в парчовых накидках, пробиравшимся к боковому входу для леди. Они полностью пропустили сцену маскарада и уселись, как раз когда баритон начал исполнять арию «Меб, королева фей». Ее отец, любивший музыку, был не в восторге от «Ромео и Джульетты» Гуно, но Диане эта опера нравилась из-за красивых мелодий, а особенно — из-за сюжета о влюбленных, жестоко разлученных силою обстоятельств.
Диана обвела взглядом зрительный зал: ряды кресел внизу, ложи, в которых дамы в роскошных нарядах и сверкающих украшениях обмахивали веерами раскрасневшиеся лица. Она уселась рядом с миссис Гор, на которой было платье из синего бархата, облегавшее такие пышные формы, которые никто бы не мог вообразить, когда она была юной, гибкой Лили Ньюбург. Ее младший брат очень мало говорил по дороге в оперу, а сейчас остался в комнатке за ложей его семьи — он расположился на кушетке и курил с унылым видом. Однако его молодая гостья не обращала на него ни малейшего внимания. Она с трудом сдерживалась, чтобы не перегнуться через начищенные медные перила и не взглянуть на сцену внизу. Музыка была такой волнующей! Диане всегда нравилась загадочная грусть этих слов у Шекспира, и, положенные на музыку, они завораживали. На какую-то минуту она чуть не забыла о перспективе увидеть Генри. Но всего лишь на мгновение.
— Я слышала, что Генри Скунмейкер собирается приехать сегодня в оперу, — сказала хозяйка ложи, опустив украшенный бриллиантами лорнет. — Но я не вижу его в ложе Скунмейкеров.
Диане захотелось посмотреть в свой театральный бинокль, чтобы самой убедиться в этом, но ей удалось подавить этот порыв, и она отозвалась безразличным:
— О?
— Жаль, что ваша сестра не смогла за него выйти, — закудахтала миссис Гор, не сознавая, что наносит рану, — она была целиком поглощена досадой, что такой красивый жених зря пропадает без невесты. Затем она снова поднесла лорнет к носу и начала обозревать другие ложи, в которых сидели ньюйоркцы их крута, наблюдавшие друг за другом.
— Вы знаете, — продолжала миссис Гор столь же бестактно, — до меня дошли слухи, что ваша сестра вовсе не умерла, потому что тогда обязательно нашли бы тело, и что-то не сходится, и, возможно, она потеряла память или ее захватила шайка воров… Полагаю, это неправда, что ваша семья думает об этом?
Диана покачала головой и решила по крайней мере еще десять минут не смотреть в сторону ложи Скунмейкеров. Она попыталась сделать возмущенную мину в надежде, что это прервет дальнейшие рассуждения миссис Гор о том, что Элизабет не умерла. Диана устремила взгляд на сцену, где сейчас появилась Джульетта, черные локоны которой рассыпались по плечам: В центре зала на потолке сверкала люстра, освещая многочисленные бриллиантовые тиары и белые галстуки в ложах и придавая особое очарование богатым шелкам и бледной коже дам. Диана почувствовала это сияние на своей коже, и ей страстно захотелось, чтобы ее сейчас увидели. Повернувшись налево, она увидела, что в ложе Скунмейкеров только миссис Скунмейкер, блистательная в нежно-розовом, и младшая сестра Генри, Пруденс, в безвкусном туалете. В малиновом полумраке у них за спиной не было никакого движения.
Стараясь не выдать своего разочарования, Диана отвела взгляд. Затем она перевела взгляд с оперной дивы, пышная белая грудь которой вздымалась от страсти, которую, как считала Диана, лишь она во всем зале в состоянии понять, на гибкую фигуру Пенелопы Хэйз, сидевшей через несколько лож от Дианы, направо. Лицо ее выражало апатию, веки огромных голубых глаз были опущены, а голова слегка склонилась набок. Ее прическа была украшена черным плюмажем, черное платье было отделано черной лентой вокруг декольте. Длинные белые руки чинно сложены на коленях — должно быть, это соответствовало добродетельному образу, о котором столько писали теперь в светских колонках. И, тем не менее, Диане вспомнилось — как всегда, когда она видела Пенелопу, — как Генри описывал Пенелопу в тот день, когда они заговорились далеко за полночь. «Беспощадная» — вот какое слово он употребил. Ее сестра также советовала ей остерегаться Пенелопы.
Но в эту минуту Диана ощущала не недоверие, а собственную уязвимость. Потому что не могла отделаться от мысли, что Пенелопа, сидящая в ложе семьи Хэйз, в новом черном платье, сшитом на заказ, с высокой прической без всяких дурацких завитков, гораздо лучше знает Генри, чем она. Пожалуй, не лучите, а дольше. На сцене Ромео увидел Джульетту; теперь тенор пел о внезапно вспыхнувшей любви. Но Диана лишь мельком взглянула на сцену, и, когда она снова посмотрела на Пенелопу, у той изменилось выражение лица. Скуки как не бывало, и вся поза ее выражала уверенность и целеустремленность. Как раз в эту минуту по ложам прошел шепот. Все взгляды устремились в ложу слева от Дианы. Посмотрев в ту сторону, она увидела его, Генри садился на место позади своей сестры. Его отец своей тяжелой медленной походкой направился к соседнему месту.
— У него все еще печальный вид, надо отдать ему должное, — заметила миссис Гор, удержавшись от соблазна направить свой бинокль на ложу Скунмейкеров, чтобы получше разглядеть Генри. — Но он от этого не менее красив. Уверена, вы с этим согласитесь, хотя он чуть не стал вашим братом.
Диана задохнулась, так что не смогла ответить. Она не заметила движения позади ложи Ньюбургов, где появился Уэбстер Янгхэм, любимый архитектор нью-йоркских нуворишей, что на минуту отвлекло внимание миссис Гор.