Слушатель
Шрифт:
— Хочешь, чтобы я все так же кружил, Джек? — спросил Виктор.
— Нет, — тяжело вздохнул Ладенмер, — пришло время отправиться домой. Виктор повернул машину к Гарден Дистрикт, прокладывая путь сквозь серый промозглый дождь.
17
Джинджер уже стояла рядом с «Олдсмобилем», когда Партлоу остановил свой «Форд» на грязной лесной дороге. Она оказалась рядом с ним еще до того, как он успел выйти из машины.
— Как прошло? — спросила она.
— Нормально. Он купился, — Партлоу звонил из телефонной будки у аптеки «Рексалл», приложив платок
Она проигнорировала вопрос, потому что собиралась задать свой:
— Ты привез все, что надо?
— Привез, — он обошел машину и открыл пассажирскую дверь. На заднем сидении лежало два бумажных пакета — один из «Рексалл», в котором были упаковки с ватой и изолента, а в другом — продукты из супермаркета возле аптеки.
— Для чего все эти продукты? — тон ее голоса сделался более резким. Она заглянула во вторую сумку и обнаружила четыре банки консервированных бобов со свининой, три яблока, буханку хлеба и паштет из ветчины, две бутылки кока-колы, три коробки хлопьев «Крекер Джек», рулон туалетной бумаги, кухонный нож с зазубренным лезвием и консервный нож. — Ты купил в два раза больше, чем я сказала.
— Я решил, что нам может это понадобиться.
— Ты решил, — повторила она. Губы ее скривились. — Ты решил.
Партлоу расправил плечи, приготовившись отразить все ее нападки.
— Случилась одна заминка, — сказал он, заметив, как напряглось ее лицо. — Ладенмер не сможет принести деньги до часа ночи пятницы. Он сказал, что не успеет найти…
— Чушь, — прошипела Джинджер, глаза ее начали метать молнии. Она наклонилась к нему так близко, что кончики их носов почти соприкоснулись. — Полная… чушь, — ее зубы сжались, — ты хочешь сказать, что позволил ему сорваться с крючка на целый день?
— Это все, что я мог сделать. Он…
— Какого хрена? Ты, мать твою, спятил?! Ты позволил ему сорваться с крючка! Черт возьми, я же говорила тебе… если он начнет ныть про то, что не сможет достать столько денег, надо будет сжать его яйца покрепче! Сказал бы, что мы отрежем уши его ублюдкам через пять минут после срока, если он не принесет нам все до последнего пенни! Он должен был. Явиться. По графику! О, нет… о, нет… только не говори мне, что ты облажался! — она поставила руки на бедра и принялась ходить кругами около машины, ловко маневрируя меж влажных сорняков. Кружа, как коршун, Джинджер неустанно качала головой и повторяла, как заведенная: — Нет, нет… нет, нет… — а капли дождя все падали на ее волосы.
— Ну хватит, это не конец света, — пробормотал Партлоу.
Она перестала кружить и внезапно набросилась на него с лютой яростью, молниеносно нацелив острие ножа на его горло. Он сжал кулаки, приготовившись к тому, чтобы и вправду врезать этой суке.
Она остановилась за полшага до того, чтобы атаковать его. Глаза цвета шампанского горели огнем адской злобы.
— Ты, что, думаешь, у нас тут летний лагерь? — прошипела она сквозь стиснутые зубы. — Думаешь, мы будем вечером сидеть вокруг костра и петь песни? Ты облажался, Золотко. Я думала, ты профессионал!
— Я никогда раньше никого не похищал, — ответил он. — А ты?
— Я хотя бы знаю, что не стоит давать нашему денежному мешку время подумать! Теперь,
Партлоу вздохнул.
— Я приказал ему добавить к выкупу пятнадцать тысяч долларов. Разве это не важно?
— Не настолько! — Джинджер подняла глаза к небу, словно пыталась найти там успокоение. Вновь взглянув на Партлоу, она преисполнилась холода, в то время как капли дождя стекали по ее непроницаемому лицу. — Значит, так… просто сиди в машине. Мы с Донни позаботимся обо всем остальном. Дай мне пушку и сумку. И положи в нее нож, — она забрала револьвер .38 калибра и сумку из «Рексалл», когда Партлоу передал их ей. Он молча пожал плечами и вернулся за руль «Форда», втайне радуясь тому, что может теперь держаться подальше от Джинджер ЛаФранс.
Джинджер вернулась к «Олдсмобилю», открыла левую заднюю дверь и направила револьвер на Хартли.
— Ты. На выход. Донни, иди сюда, помоги мне.
— Вы, двое, выйдете, когда скажу, — приказал Донни Нилле и Джеку Младшему, — или пожалеете, что родились на свет. Поняли?
— Мы поняли, — ответила Нилла. Она только что прервала мысленную связь с Кертисом, который сказал ей, что ее папа обязательно их вызволит, и попросил, чтобы они с братом не паниковали. Глаза девочки были на мокром месте, но она не позволила себе сломаться — она должна была быть сильной ради брата и не обращать внимания на то, что она очень устала, и у нее гудела голова. Раньше ей никогда не приходилось разговаривать с Кертисом так долго и так напряженно, поэтому сейчас Нилла чувствовала себя выжатой, как лимон.
Слава Богу, что до Кертиса можно было мысленно дотянуться — а через него и до отца — но она волновалась, что эта способность сильно зависит от расстояния между собеседниками. Если их увезут еще дальше, у нее может не хватить сил, дотянуться до Кертиса.
— С нами все будет хорошо, — заверил Хартли детей перед тем, как выйти из машины. Он глянул на два ствола револьверов и двух похитителей, с вызовом вздернул подбородок, и спросил: — Что теперь?
— Сними ботинки и выбрось их в лес, — скомандовала Джинджер. Он подчинился. — Теперь распахни пиджак, — приказала она. Когда он вновь подчинился, она сказала ему снять ремень и выбросить его тоже. — Бумажник, — отчеканила она. Он послушно отдал бумажник Донни. Она забрала его наручные часы, но небольшое количество мелочи в карманах предпочла оставить. Затем, прикрываясь стволом револьвера, Джинджер сказала: — Стой смирно, Хартли. Донни, давай.
Донни сорвал с шофера фуражку, взъерошив его поседевшие волосы, и нацепил головной убор на себя, сильно наклонив его набок. Потом, немного повозившись, он открыл одну из упаковок ваты.
— Открой рот, — потребовал он, после чего затолкал в рот Хартли кучу ваты. Затем он отрезал ножом кусок изоленты, заклеил им губы шофера и вдобавок еще несколько раз обмотал ею его голову. Далее, так же заложив ватой глаза пленника, он заклеил клейкой лентой и их. — Руки перед собой. И сложи их вместе, — после исполнения команды лента обмоталась вокруг запястий Хартли. И хотя у его пальцев оставалось около дюйма свободы, толку от этого не было. После окончания экзекуции Хартли затолкали обратно в салон автомобиля. Следующей из машины выбралась Нилла, которую тоже заставили выбросить обувь, затем ей набили рот ватой, заклеили глаза и связали ей запястья, как и Хартли.