Слушай, смотри, люби
Шрифт:
Но она резко осадила себя, напомнив, что нельзя терять время. Она подошла к окну и медленно, беззвучно раздвинула портьеры, чтобы впустить лунный свет.
Он влился серебристым потоком, касаясь волшебными лучами картин на стенах, отражаясь от чернильницы на письменном столе, к которой она прислонила тогда свою картину. Один луч, казалось, сконцентрировался на ангеле с картины Леонардо да Винчи.
Несмотря на чудовищное напряжение, Темпера невольно подумала, не станет ли герцог, когда его взгляд устремится
Не было никаких оснований надеяться, что он когда-либо в каком-либо смысле ассоциировал ее с портретом, но она видела, как видел ее отец, что у нее такой же, как у ангела, овал лица, такое же выражение глаз, так же складывались в улыбке ее губы.
«Если этот образ и напомнит ему обо мне, — печально подумалось ей, — он или сразу же прогонит эту мысль, или даже избавится от картины. Для него я не ангел, а падшая женщина, — говорила она себе. — И некому будет ему сказать, как он ошибается».
Она положила картины на стол, чтобы снять со стены поддельную «Мадонну в храме».
При лунном свете было отчетливо видно, как холст крепится к раме. Лорд Юстас даже закрепил гвоздики в том же положении, как они были. Поэтому оказалось нетрудно их вынуть, но чтобы сделать это, ей пришлось положить картину лицом на стол.
Только один гвоздик не поддался усилию ее пальцев, так что пришлось воспользоваться золотым ножом для бумаги, лежавшим рядом с бюваром.
Вынуть полотно с подделкой из рамы и поместить туда оригинал оказалось легко.
Она воткнула на место гвоздики, понимая, что они держались бы крепче, если бы она могла по ним постучать, но было необходимо избегать малейшего шума. Поэтому она только с силой прижала их пальцами, надеясь, что полотно удержится в раме, по крайней мере, пока лорд Юстас не покинет замок.
Закончив с этим, она взяла картину со стола и поднесла к ее месту на стене. Только на миг она задержала на ней взгляд, сразу же почувствовав, что картина говорит с ней, как и прежде.
Лунный свет, лившийся сквозь готические окна, сверкал на драгоценных камнях, украшавших венец Мадонны и, казалось, сулил Темпере надежду, но она понимала, что это всего лишь иллюзия.
Для нее нет никакой надежды, никакого просвета в окружавшей ее тьме, и картина будет говорить теперь только с герцогом.
— Спаси и сохрани его, — повторила она свою молитву.
Подняв картину, чтобы повесить на место, она услышала, как в дальнем конце комнаты открылась дверь. Темпера обернулась.
Кто-то вошел, но так как лунный свет не распространялся так далеко в глубь комнаты, она не могла разглядеть, кто это.
Когда вошедший подошел ближе, она поняла, что это лорд Юстас Сердце у нее замерло.
— Так вот это кто вмешивается в мои дела! — произнес он.
В его голосе прозвучала такая злоба, что Темпера
— Кто вы и какого черта вы здесь делаете?
Он почти прорычал эти слова, и, к своему удивлению, Темпера вдруг обрела голос, гнев преодолел в ней страх.
— А вы думали, что ваши проделки могут обмануть того, кто разбирается в искусстве? — спросила она.
— Как вы узнали, что это подделки?
— У меня есть глаза, но я и представить не могла, что человек вашего звания и положения может пойти на такое гнусное преступление.
— Вы так это называете?
Лорд Юстас подошел еще ближе, но как ни странно, она уже не так боялась его, как когда он только появился.
— Я уже вернула одну картину на место, — сказала она, — и теперь намерена вернуть и остальные. Можете забрать ваши подделки и спрятать их в шляпную коробку!
— И вы думаете, что я позволю вам довести дело до конца?
Он был еще в вечернем костюме, в котором выезжал. По какой-то причине он, видимо, озаботился картинами и захотел взглянуть на них, прежде чем лечь. И тут-то и обнаружилось их отсутствие.
— А как вы можете мне помешать? — возразила она. — Если вам взбредет в голову сделать скандал по поводу моего поступка, вам придется объяснить и ваш собственный.
— Это верно, — сказал лорд Юстас — Вы поставили меня в затруднительное положение, мнимая горничная!
— Надеюсь, я дала вам хороший урок. Ваши подделки не так уж хороши, чтобы обмануть настоящего ценителя.
С этими словами она посмотрела ему прямо в лицо и увидела на нем странное выражение, не поддающееся описанию.
Это не было просто разочарование и досада, что его уличили в неблаговидном поступке, и, уж конечно, не смущение.
Взгляд у него был оценивающий, и ей показалось, что он намеревается подкупить ее, чтобы она не предала случившееся гласности.
Внезапно он подошел к окну и распахнул его. В комнате было жарко, и Темпере показалось, что прохладный воздух не только освежил ее, но и снизил владевшее ею напряжение.
— Я заменю сейчас две оставшиеся картины, — сказала она, — а поскольку я не желаю быть замешанной в этой скверной истории, я ничего не скажу герцогу о вашем поступке. Пусть это останется на вашей совести.
— Вы очень храбры, — издевательски усмехнулся лорд Юстас — А что, если я подниму тревогу и объявлю, что застал вас за подменой картин?
У Темперы был наготове ответ.
— Мне будет легко доказать, что у меня не нашлось бы денег на то, чтобы заказать подделки, — сказала она спокойно. — Любое обвинение в мой адрес потребовало бы тщательного расследования, и вы отлично это понимаете. И можно будет легко доказать, в чем я вполне уверена, что деньги нужны мне не так, как вам.