Слушая тишину
Шрифт:
В зеленых волчьих глазах промелькнуло совершенно неподдельное участие.
— Я это к тому, что дядя твой, возможно, просто не хотел тебя волновать перед сложной операцией. А может, и не поэтому. Я пока не знаю, но намереваюсь узнать. Вот что: я сейчас пойду, а ты отдыхай, вспоминай все, что можешь, и завтра мы с тобой созвонимся и поговорим. Не хочу тебя пугать, но о нашем с тобой разговоре лучше никому особо не распространяться, как и о визите в полицию…
— Я сказала дяде Дику.
— Ясно. Думаю, плохого в этом ничего
— Господи, как страшно…
— Ты о чем?
— Я об этой женщине, о Лючии… Значит, ее и в самом деле похитили?
— Вот потому я и прошу тебя держать язык за зубами. В таких случаях каждое лишнее слово может здорово навредить. А бояться не нужно. Я смотрю, у тебя приличная сигнализация, вот ты ее сейчас и включи. Выпей чего-нибудь успокоительного и ложись спать.
— Хорошо. Спасибо вам…
Как ни странно, но заснула она практически мгновенно, и впервые за много лет ей снилась не Тьма, а высокий широкоплечий мужчина с суровым лицом и волчьими зелеными глазами…
5
Выйдя из дома Сэнди Кроуфорд, Дон Каллахан успел пройти примерно два квартала, прежде чем понял, что, во-первых, идет и улыбается, как дурак, а во-вторых, машину свою он оставил у дома Сэнди. Попросту забыл про нее.
Дон Каллахан немедленно нахмурился, обозвал себя придурком, вернулся к машине и поехал в центр города. Все визиты на сегодня закончились, но ему, как и Сэнди, срочно требовалось успокоительное. Хотя бы один стаканчик!
В баре «На сон грядущий» было мирно и сонно. Парочка посетителей за столиками изничтожала фирменные гамбургеры с яйцом, у барной стойки дремал над пивом какой-то мужичок из постоянных клиентов, да неизвестная блондинка, повернувшись спиной, негромко разговаривала по сотовому. Бармен Эдди приветственно махнул Дону рукой и налил, не дожидаясь заказа, чистого со льдом.
Дон взгромоздился на высокий табурет, сделал глоток, потом другой — и принялся заново прокручивать в голове разговор с Сэнди Кроуфорд. Очень быстро выяснилось, что прокручивает он в основном визуальный, так сказать, ряд: растрепанные карамельные волосы, испуганно распахнутые серые глаза, тонкие, почти прозрачные пальцы, судорожно стиснувшие у горла ворот халата… ноги в высоких теплых шерстяных носках.
Такая она была теплая и домашняя, эта Сэнди Кроуфорд, так таращила свои серые очи, что Дон опять испытал сильнейшее желание немедленно обнять ее и прижать к груди. Это было странно — брак с Доллис начисто отбил у него охоту к скоропалительным романам. Так он, по крайней мере, думал…
Блондинка неожиданно громко всхлипнула, отбросила телефон и повернулась к бармену. Дон очнулся от мыслей о Сэнди и посмотрел на девицу профессионально подозрительным взглядом — вот только пьяного скандала ему сейчас и не хватает…
Несмотря на некоторую всклокоченность, припухлость
— Мисс Плам, если не ошибаюсь? Вызвать вам такси?
— Чтоб ты провалился!!!
Белокурая Аманда выдохнула эти слова с такой страстью, что даже видавший виды бармен Эдди приподнял бровь. Дон хмыкнул и помахал ему пустым стаканом.
— Давай еще. И гамбургер тоже давай. Мисс Плам, за что это вы меня так?
— Да потому что! Меня… меня из-за тебя уволили, блин!!!
Дон изумился:
— Так быстро? А профсоюзы?
— К черту профсоюзы! В этот гадюшник ни один профсоюз не сунется.
Дон посерьезнел и мигнул Эдди насчет кофе, а сам пересел на табурет рядом с Амандой.
— Так тебя турнули, не успел я уехать?
— Ну да.
— Виноват, исправлюсь. Завтра же поеду к твоему начальству и объясню, что ты ничего не могла сделать. Сопротивление полиции еще никто не отменял.
— Да ладно, ну их. Если честно, меня уже два раза предупреждали. А тут еще ты… Слушай, кстати насчет доктора Лючии…
Мысленно Дон сделал стойку, напрягся, превратился в слух.
— …ни в каком она не в отпуске. Насчет отпуска все сотрудники заполняют тыщу разных бланков, чтоб их можно было найти хоть в Атлантиде, то есть… в Антарктиде! А доктор Ричи не простой сотрудник, а ру-ко-во-ди-тель, понял?
— Понял. И где она может быть?
— Надо спросить у Берта!
— А кто у нас Берт?
— Берт Вэллас. Он лаборант при докторше.
— Отлично. Где живет, ты, конечно, не помнишь?
— Почему же? Отлично помню. Угол Огилви и Восемнадцатой, двадцать пять. Только его тоже нету.
— Как так?
— Вот так. Он пропал. Еще до того, как докторша пропала. И я так думаю… тока ты никому! Могила?
— Могила.
— Х'рошо. Так вот, я так думаю, они с ней сбежали вдвоем. Правда, он ей в сыновья годится, но сердцу не прикажешь. Он в нее влюбленный — смерть!
— Ага… Аманда, скажи, а над чем работала доктор Ричи, ты случайно не знаешь?
Этот вопрос вызвал у Аманды приступ бурного веселья.
— Ну ты даешь, дорогуша! Меня по химии даже не спрашивали никогда, до того я в ней была тупая! Даже если бы я хоть раз увидела, чем там они занимаются, я бы все равно ничего не поняла!
— Ясно. Ладно, все равно спасибо. Скажи, а насчет этого трупа, который увезли ваши вояки…
— Фу, зачем ты мне напомнил? Меня щас стошнит. Он страшный такой был, прям кошмар. Без лица!
— Как?
— Так. Если человек на камни навернется с этого чертова перешейка, там не только лица — ничего вообще не останется!
— Это, выходит, кто-то из ваших?
— Да почем я знаю? Много их там шляется. И наших, и ваших…
— Ну это ты загнула. Чужим там вряд ли дадут бродить.