Слушайте звезды! (сборник)

Дрозд Евгений Ануфриевич

— Знаю, — буркнул Эв. — Сортир для младшего медперсонала.

Лифт пошел вверх и минуты через две Эв вместе со своим эскортом оказался в огромном бетонированном тоннеле. Один его конец терялся в темноте, в другом, где, очевидно, был выход на поверхность, брезжил свет. Оттуда тянуло свежим влажным воздухом. Напротив шахты лифта стояла открытая автомашина с включенными габаритными огнями. Полковник, который все эти три дня и три ночи руководил допросами Эва, расписался в каких-то бумагах, предъявленных санитарами, после чего те, откозыряв, вернулись в лифт.

— Умыться! — Покачал головой один из них, прежде чем дверь кабины лифта закрылась. —

Слово-то какое придумал.

— Садитесь, — сказал полковник, занимая место за рулем автомашины. — Уже рассвело. Мы опаздываем.

Вспыхнувшие фары осветили грубо отесанные каменные стены, следы сырости на них и десятки исчезающих в темноте толстых кабелей. Миновав часовых с собаками на сворках, они выехали из тоннеля. Был тот час, когда ночь уже закончилась, а утро еще не наступило. Тяжелые серые тучи обложили светлеющее у горизонта небо.

— Когда я улетал, здесь был город, — сказал Эв, глядя на гряды низких однообразных холмов, расстилающихся вокруг в предрассветных сумерках.

— Город и сейчас здесь. Только он под землей. Согласитесь, подземные жилища имеют свои преимущества. В них теплее, тише, безопаснее.

Автомашина шла бездорожьем, то петляя между холмами, то взбираясь на них. Ее широкие, круглые, как футбольные мячи, колеса почти не оставляли следов.

— От дорог мы Давно отказались, — объяснил полковник. — Каждый едет тем путем, который ему по душе, но обязательно не самым коротким. Сами знаете, с воздуха дороги отлично просматриваются.

Когда машина осилила очередной подъем, Эв увидел на склоне соседнего холма несколько отверстий, слегка замаскированных кустарником.

— Ракетные гнезда, — заметил полковник, перехватив его взгляд. — Тут их штук двести, и все соединены между собой.

Затем они долго ехали по совершенно безлюдному, продуваемому сырым порывистым ветром пространству — с холма на холм, с холма на холм — и полковник время от времени делал пояснения:

— Вентиляционные отверстия… Запасной выход… А это, — он гордо выпятил грудь, — штука, которая вас сбила. Большой Лазер. Сейчас его не видно, но скоро он поднимется. Способен поражать любую цель в пределах Солнечной системы. Темпоральные бомбардировщики щелкают как орехи.

Эв повернул голову в ту сторону, куда указывал полковник, и увидел огромную бетонную чашу, в центре которой темнел круглый провал. Раньше, насколько помнил Эв, на этом месте был густой сосновый лес, в котором жили олени, часто подходившие к проволочным заграждениям базы. Сброшенные им бомбы погубили не только египетскую цивилизацию, но и маленький город, расположенный в тысячах километрах от дельты Нила. Погубила леса, дороги, доверчивых зверей и щебечущих птиц.

— Как видите, мир изменился к лучшему, — сказал полковник. — Люди стали умнее, изобретательнее, осторожнее.

«Да, — подумал Эв, — именно осторожнее. Забились в змеиные норы, только жала торчат наружу».

— Куда мы все же едем? — спросил он.

— С вами хочет побеседовать генерал. Возможно, он представит вас к награде.

Генерал принял Эва в своем кабинете, расположенном так глубоко под землей, что зарываться глубже, очевидно, уже не имело смысла. На стене позади генеральского кресла висела большая карта обоих полушарий. На ней не было и половины городов, которые знал раньше Эв. Сахара простиралась до самого экватора. Континенты и океаны были испещрены разноцветными стрелами. Генерал был тот самый, что говорил с Эвом на призывной комиссии, а потом послал бомбить Египет. Потрясшая

все последующие эпохи, разросшаяся, как снежный ком, неузнаваемо изменившая лицо планеты грандиозная катастрофа ничуть не отразилась на нем. Как это ни странно на первый взгляд, он снова родился, поступил на военную службу, окончил соответствующие академии и выбился в генералы. И сейчас, развалившись в кресле перед Эвом, вновь нес беспросветную чушь, которая, надо заметить, в его устах звучала довольно убедительно.

— Прошу прощения за неприятный инцидент, едва не стоивший вам жизни. — говорил он. — Сами понимаете, после проведенной вами в Прошлом боевой операции мир несколько изменился. К сожалению, не все предварительные расчеты нашего командования оправдались. Ожидаемый перелом в ходе военных действий не наступил. Поэтому мы не могли рисковать безопасностью наших важнейших стратегических объектов, к которым уже приближался неопознанный темпоральный бомбардировщик.

— Я понимаю, — сказал Эв.

— Садитесь. Данные, полученные в результате исследований обломков бомбардировщика, в беседах с вами, а также при глубоком зондировании вашего подсознания, в основном совпадают. Вы восстановлены в прежнем чине и будете представлены к награде. Как солдат вы безукоризненно выполнили свой долг, и не ваша в том вина, что поставленная цель не была достигнута.

— Выходит, я зря старался? — спросил Эв, вспомнив о тысячах погубленных им людей.

— Ни в коем случае. Говорить об успехе или неуспехе любой боевой операции, проведенной во Времени, очень трудно. При их планировании учитываются триллионы факторов, экстраполированных как в прошлое, так и в будущее. Каждый фактор рассматривается с разных сторон и в тесной взаимосвязи с остальными. Трудно винить штабных работников в том, что какой-то один, может быть, совсем ничтожный фактор не был учтен или, наоборот, ему придали слишком большое значение. Но смею заверить — вы рисковали не зря. Перелом в ходе военных действий, о котором я уже упоминал, вот-вот должен наступить. У нас имеются союзные договора с царем Миносом, императором Нероном, Чингисханом и Ричардом III Ланкастером. Ведутся переговоры с конунгом Эйриком Кровавая Секира, капо сицилийской мафии Дино Стрезо, императором Цзян Цином и Великой Матерью всех неандертальцев Южной Африки Гугой. Скоро мы сможем начать массированное наступление во всех эпохах сразу. Надеюсь, вы рады слышать это?

— Рад, конечно. Если дела идут так успешно, меня, полагаю, можно демобилизовать?

— Я вас понимаю. Безусловно, вы заслужили право на отдых. Но своевременно ли это сейчас, когда борьба в полном разгаре?

«К чему он клонит, — думал Эв, — зачем я ему нужен?» Он понимал, что здесь что-то неладно, но ни возразить генералу, ни предсказать дальнейшее развитие беседы не мог. Последнее время Эв стал замечать, что не совсем уютно себя чувствует без советов и поддержки компьютера, чаще теряется в самых простых ситуациях и чересчур долго подыскивает нужные слова.

— От войны устали не одни вы, — продолжал генерал. — Устал и я. Устала наша армия. Несомненно, устали и наши противники. Но дело зашло слишком далеко. Ни о каких мирных переговорах не может быть и речи. Какой выход из создавшегося положения устроил бы вас?

— Не знаю, — растерялся Эв. — Но это… идеалы гуманизма, демократии и свободной инициативы… ведь ими нельзя пренебрегать.

— Безусловно. Мы скорее умрем, чем откажемся от них.

«Сам-то ты не умрешь, — подумал Эв. — Попробуй доберись до тебя».