Служанка Артемиды
Шрифт:
– Что же делать с твоим Солоном? Может быть, отпустим его на волю? – тихо спросил Николаос.
– Я уже пробовала, но он вернулся обратно. А потом прилетел ястреб.
– Не думаю, что он долго проживет на воле. Слишком уж он ручной.
– Это я виновата! Я его приручила!
– Но это твоя птица.
Ала с отчаянием покачала головой:
– Я не должна была так поступать. Ведь он мне доверяет, он мне поет и берет зернышки у меня из рук, а я с самого начала знала, для чего он предназначен! Он не выбирал такой судьбы! Он любит жизнь, так же как
Николаос взял девочку за руку и усадил ее на старый пень на берегу.
– Садись-ка сюда и посмотри на реку, а я сяду у твоих ног. Посмотри, как медленно она течет в это время года, а ведь она все равно доберется до моря. Поверь мне, никто не выбирает своей судьбы. Мы не по своему желанию появляемся на свет и не по своему желанию умираем. И у твоей птицы – своя судьба. Пока она жила с тобой, она была счастлива, и это часть ее судьбы. Говорят, на судьбу нельзя жаловаться. И еще говорят, что те, кого боги любят больше остальных, умирают молодыми.
Алеция размышляла над тем, что сказал Николаос, и смотрела на гладь струящейся мимо них реки. В зарослях позади них громко чирикали воробьи, провожая солнце.
– Но ведь когда всемогущие боги хотят забрать ребенка к себе, – попыталась объяснить Алеция, – не они приносят ему смерть, в назначенный час они призывают к нему бога смерти из подземного царства. Я заменяла Солону всемогущих богов. А теперь ты хочешь, чтобы я стала для него богиней смерти. Я не могу этого сделать.
– Но это – часть твоей судьбы, Алеция.
– Я знаю, но все равно не могу!
– Давай я расскажу тебе то, что говорил о смерти один мудрый человек. «Жизнь и смерть, – учил он, – противостоят друг другу и никогда не должны соприкасаться. Жизнь есть в каждом человеке, в каждой птице, в каждом животном, и если это настоящая жизнь, то как же смерть может с ней так легко справиться? Почему жизнь гаснет, как свеча на ветру? Да потому, что умирают только наши тела. Но жизнь не умирает, она переходит в другое тело. И каждое мгновение одни живые существа появляются на свет, а другие умирают».
– Ты хочешь сказать, что мой Солон станет другой птицей?
– Или животным, или человеком. Кто знает! Только знай, что его счастливая душа будет жить дальше. Это как дождь: зимой он обрушивается с небес на землю, летом земля высыхает, и снова приходит зима, и снова – дожди.
– И ты в это веришь? – Алеция тревожно посмотрела Николаосу прямо в глаза.
– Да, я верю в это. Но ты должна знать, что не все в это верят. Многие, тоже мудрые люди, думают по-другому.
Алеция глубоко вздохнула. Кажется, она почувствовала облегчение.
– А твоя мама в это верит? – спросила она.
– Надеюсь, что верит, – мягко ответил Николаос. – Ведь двое моих старших братьев погибли три года назад в битве на море.
– О, – воскликнула Алеция, позабыв о своих печалях, – а ведь она выглядит такой счастливой!
– Она не любит огорчать окружающих своими бедами. Только вот они с отцом настаивают, чтобы я поскорее женился. Ведь я последний в роду.
Алеция
– Я тоже не буду огорчать тебя своими бедами. Я только хочу, чтобы ты знал. Я сделаю все, что должна сделать. Я раскрыла свою Тайну. Мне пора идти, дай мне Солона.
– Теперь я увижу тебя, только когда буду забирать в свой дом, – сказал Николаос.
Он осторожно положил птичку на ладонь Алеции, и девочка нежно сжала ее пальцами, чтобы не причинить вреда этому красивому созданию раньше времени. Агариста снова засвистела, на этот раз еще громче, и Ала побежала вниз по берегу.
Николаос стоял и смотрел, как Алеция, освещенная холодным светом раннего утра, бежала по камням через поток. Она двигалась грациозно, как танцовщица, а птица тихо сидела у нее в руке.
Послесловие переводчика
Прошло более тридцати лет с тех пор, как была написана эта книжка. Уже давно закончились раскопки в Бравроне. Неподалеку от храма Артемиды построен археологический музей. Это каменное одноэтажное здание врезается в склон холма, обращенного к морю. Окна музея смотрят на залив, тот самый, откуда корабли греков отплыли в Трою. В прохладных залах выставлены статуи девочек, которые более двух тысяч лет тому назад бегали неподалеку, собирали цветы для храма и мыли священные сосуды. Здесь и девочка с кроликом, и девочка с птичкой, ручку которой с таким интересом разглядывала писательница. Здесь и головки медвежат, какими их представляли греки и которые больше похожи на маленьких детей. Здесь и те сосуды для воды, вина и масла, которыми пользовались девочки в храме, и мебель из камня. Вы сможете увидеть зеркальце из бронзы, в которое смотрелась одна из девочек, живших в храме больше двух тысяч лет тому назад, и бусы, похожие на те, что носили Алеция и Агариста, и талисманы, которые девочки обменивали на сладости у деревенских жителей.
Неподалеку от храма, у подножия холма, по-прежнему течет ручеек. Много сотен лет тому назад он был быстрой речкой, через которую девочкам трудно было перебраться весной.
Алеция целый день добиралась из Афин до храма, а если вы попадете в Грецию и захотите погулять по тем местам, где бегала героиня нашей книжки, вам понадобится на дорогу всего один час. От подножия Акрополя, где, скорей всего, жила Алеция, до храма Артемиды можно добраться на метро и на автобусе, из окна которого вы увидите не только современные, утопающие в цветах белые загородные дома, но и оливковые рощи и виноградники, точно такие же, какие видела Алеция, выглядывая из окна своей повозки.
Вы сможете пройтись между мраморных колонн, где много раз за день проходили наши героини, и посидеть на теплом камне, на котором, может быть, сидели они, отдыхая от своих обязанностей.