Служанка царского лекаря
Шрифт:
Так пронзительно я никогда в жизни не визжала.
Всё закончилось мгновенно, жених Василисы подхватил меня, а его проворный дружок крепким каблуком раздавил опасность. И гости, и хозяева ахнули.
Такой вопиющей подлости от Василисы никто не ожидал. А она с визгом и проклятьями убежала в свою светёлку. Кто-то грозно прорычал:
— Дунька! Пшла к себе, быстро! Савелий. Я с тобой после разберусь, подлец!
— Я подлец? Хм, она и вам змею подсунет, маменька, чтобы дом к рукам прибрать и богатства ваши. Всё, я своё дело сделал, а ты, Тимофей, благодари меня, от сущей гадюки
Савелий не дал нам опомниться, перешагнул змею и поспешил со двора, насвистывая весёлый мотив, словно ничего не произошло. Видать, у него с сестрой борьба не на жизнь, а на смерть, да уж, с такой роднёй, врагов не надо.
Тимофей опомнился, опустил меня, придерживая за руку, и улыбнулся, может, и правда решил посмотреться. Да куда там, дородная тётка подбежала, зыркнула на меня с ненавистью и прошипела не хуже змеи:
— Она наша родня из милости живёт, да, такие мы щедрые люди, её отец на каторге, а она ведьма, взяли в дом и мира теперь в семье нет! Сами видите, люди добрые, дети теперь друг друга ненавидят, мы болеем, всё из-за этой рыжей пакости. Надо было отправить в каторжное поселение следом за её родимым батюшкой душегубом. Сегодня же от этой Евдокии избавимся, а вы не серчайте, мож ещё передумаете, Василиса у нас хороша невеста, да и приданого добавим. Уж сговоримся. Пойдёмте в трапезную, отведать-то чем бог послал!
— Благодарствуем, уж подумали! Всего хорошего, эту бы взял, а Василису — увольте.
Жених ещё раз взглянул на меня, тем самым взглядом, оценивая прелести под тесным платьем, подмигнул и вышел, крикнув свахе, что в этот дом более ни ногой и получше, и богаче невесты есть.
Ворота со скрипом закрылись. Я так и стою посреди двора, совершенно не понимая ничего из происходящего. Кто эти люди? С чего они взъелись на несчастную Евдокию? И почему в её теле очнулась я, Ева Евгеньевна Астахова?
Дородная маменька семейства отошла, чтобы не сорваться в драку со мной, и крыльца прогудела:
— Отец! Увози её сейчас же! Чтоб духу этой рыжей бестии не было в доме. Убью её, если не увезёшь! Твоей сестры дочь, тебе и отвечать.
— Да, куда ж её? — крепкий мужчина в дорогом кафтане с непониманием смотрит то на меня, то на жену.
— На рынок, там подёнщики сидят, оставь и возвращайся, мож, какой дурак найдётся и на работу её заберёт.
Через минуту меня усадили в коляску, и «отец семейства» сам взял вожжи.
В голове только один вопрос крутится, почему я не сопротивляюсь? Как замороженная, смотрю на происходящее вокруг и слова сказать не могу в свою защиту. Ни единого. На меня это совершенно непохоже.
Так, молча и доехали по простеньким улочкам провинциального города на широкую базарную площадь.
— Приехали, вон навес у таверны, там сидят подёнщики и те, кому место надо, всё же ты дочь сестры, уж не знаю, что на тебя нашло, гадости делать людям, приютившим и обогревшим, кров тебе дали, еду, одежду вон. А ты… Пошли, народ почтенный, не отпугивай, улыбайся, дурында. И вот ещё что, ежели тебя не возьмут на работы — домой не возвращайся. Мы тебе более не родня.
— И не собиралась…
С
Он что, за меня ещё и денег взять хочет?
Дорогие друзья, добро пожаловать в захватывающую историю Евы. Читайте с удовольствием. Хочу напомнить, что любая поддержка книги делает её заметнее на портале Author today?
Глава 2
Одинокий Волк
На площади уже не так много народа, судя по тому, как высоко над горизонтом солнце, время около полудня, кому в такое время приспичит работника искать?
Утром бы ладно, но сейчас?
Чует неспокойное сердце, что останусь я ночью на улице. И всё же иду покорно за «дядей», а тот не стеснясь привлекает к нам внимание:
— Эй, народ, кому работницу в дом? Почти даром, токмо мои расходы покрыть! Гляньте, какая красота, хоть жинкой, хоть грелкой, хоть нянькой, горничной, сиделкой, любую работу может исполнять!
— А что не чёсана? Да вид у неё какой-то потрёпанный? Поди били? Да от греха избавиться решили? — послышался противный голос, однако суть комментария верная, люди не дураки.
— На работу спешила, вот и не расчесалась, сейчас отряхнём, товар лицом покажем! — огрызнулся дядька и потащил меня в таверну, заставил косу заплести, платье поправить и умыться.
Хоть бы пирог купил, но ему некогда, снова выволок меня на улицу, а тут уже толпа, и правда решили товар рассмотреть.
Стою перед любопытными рожами, истинно рожи, редко когда приличное лицо промелькнёт в толпе. Сбежать? Но куда?
А торг начался, и нешуточный.
На моё счастье, вышел вперёд купец, почти старик, и все расступились перед ним:
— Девонька, ты считать, писать обучена?
Киваю.
— Грамотная! В лавку на самое то, от покупателей отбоя не будет! — тут же нашёлся дядя и толкнул меня вбок, чтобы улыбнулась.
— Плачу целковый! И забираю в лавку!
— Помилуй, что же так мало? Накиньте ещё малёхо! Хоть бы пяток! — не желая упускать выгоду, мой продавец решил приподнять ставку.
— Да она ж не крепостная! С чего я тебе должен платить? Ей за работу и заплачу! — возмутился покупатель.
— Так не пойдёт, мы её кормили, поили, комнату выделяли…
— Эк, ты жадный, она что же принцессой сидела? Работала поди? Забирай два целковых и разойдёмся, иначе мне девка не нужна, мутное дело!
Если дядя подлец не уступит и оставит меня на улице ночевать, я его сейчас ударю, только бы волю в кулак собрать, тело совершенно не слушается, и это начинает напрягать, уж не ужалила ли меня гадина? Да не посмотреть на людях, а нога как-то подозрительно чешется.
Зрители с удовольствием наблюдают за аттракционом неслыханной жадности, и бессовестно обсуждают меня, дядю и вообще ситуацию.