Служанка царского лекаря

Семина Дия

Обещанная горячка подступила в тот же миг, как за Волком закрылась дверь…

Глава 3

Кусайте локти

Уж такого я натерпелась за время болезни и лихорадило, и кошмары какие только не снились, такой жути насмотрелась, что и фильмы

ужасов позавидовали бы. Самое неприятное, что теперь две жизни странным образом сплелись в один канат, завязались узлом, и я с трудом различаю реальность прошлых событий.

Ева или Евдокия, какая из них я настоящая?

Кто я вообще такая?

Гадкое лекарство, что оставил мне Волк, второй раз выпила через силу, третий раз уже спокойнее, а в четвёртый как сироп, только кисленький, благодаря этой жидкости я и очухалась.

Третьи сутки из-за слабости пришлось пролежать в постели, а на четвёртые проснулась утром как огурчик.

После завтрака хозяйка предложила сходить в баньку, а то видок у меня, как у восставшей. И только потом на рынок сбегать, собраться в дорогу.

Я укоренилась в своём решении уехать в столицу. В этом маленьком городке мне одной не выжить, сутенёр не отстанет, да и «родственники» могут в любой момент встретиться. А мне совершенно не хочется с ними иметь дела, даже здороваться, вдруг понравилось продавать, ещё додумаются повторно выставить, с таких людей станется.

После быстрой помывки в общественной бане в «женский» час, наступил тот самый момент знакомства с собой новой.

Положа руку на сердце, всё, что сейчас происходит — пугает. Но я молодая, симпатичная, это судя по тому, как на меня реагируют люди. Даже тело красивое, немного веснушек, но это не недостаток, а скорее уникальность. А уж рыжая шевелюра — это просто предмет для гордости.

В просторном предбаннике висит зеркало, набираюсь смелости, подхожу и замираю, не от испуга, а скорее с непривычки. Совершенно иное лицо. Реальная я — взрослая, красивая женщина, полноватая, но, как говорят знакомые, — роскошная, женственная, уверенная в себе. Хотя это могла быть лесть, я просто сама себе нравилась. Но сейчас смотрю на юное, миленькое личико и хочется улыбаться. Забавная, не идеальная красавица, но молодая! А в молодости мы все хороши собой.

Ни тебе артрита, ни тебе мигрени, ни тебе давления, и всех этих дурацких осложнений после проклятой эпидемии.

— Ну разве без меня дети не проживут? Проживут! Уж такой шанс мало кому даётся, прожить ещё одну жизнь, да в молодом теле, — шепчу, уговаривая себя не расстраиваться. Словно от моего настроя и мнения зависит, останусь я в этом теле, или смогу вернуться. Понятия не имею как умерла, значит, во сне? Всё может быть.

Собралась, встряхнулась и решила, что в прошлой жизни я так

долго раскачивалась, чтобы поверить в себя, теперь же подобной ошибки не совершу.

На том и порешила.

Единственное, нужно как-то присмотреться к местным манерам, говору, чтобы не выдать себя. Евдокии уже несколько раз прилетало обвинение, что она ведьма, наверное, это не слишком безопасное мнение окружающих, лучше слыть простушкой, провинциалкой, чем ведьмой.

Завязала мокрые волосы в белый платок, что дала мне хозяйка таверны, отдохнула немного и довольная собой поспешила тратить деньги Волка.

Надо основательно собраться в дорогу. Много мне не нужно: обувь, сменную одежду, бельё, какие-то закуски, чтобы в дороге не голодать, платок, шаль на случай непогоды. Остальное лучше в столице купить.

Хожу по лавкам, выбираю, прицениваюсь, денег, оказалось немало, но я их всё равно очень трепетно считаю, выпрашиваю скидки, торгуюсь как в последний раз.

Через пару непростых часов у меня образовался хороший такой тюк вещей. Довольная собой, спешу в таверну, чтобы договориться с очередным попутным обозом, желательно бы попасть в почтовую карету, тогда можно вообще со всеми удобствами доехать.

С такими деловыми мыслями прохожу мимо какой-то лавки и вдруг слышу знакомый голос «братика»:

— Ох, ты ж! Жива? А где твой хозяин? Продалась, дешёвка?

— От дешёвки слышу! Уж на такое хамство, сказать женщине унизительные слова, способно только ваше пошлое семейство. А мой наниматель служит в царском дворце лекарем! Понятно? И я сейчас в карете еду на службу горничной, в самом дворце работать! Завидуйте, потому что таким, как вы, такой службы никогда не видать!

И так гордо подняв голову с разворота от бедра и зашагала…

Но недалеко, братец догнал и схватил за руку. Пришлось с силой выдёргивать, не хочется продолжать разговор, но он не унимается:

— Стой! Врёшь! А что он тебя не взял с собой? — Савелия моя лживая тирада задела за живое, похоже, я угадала, что о службе во дворце многие мечтают.

— Потому что твоя глупая сестра подсунула мне в постель змею, и я чуть не умерла от укуса. Он меня с того света вернул, оставил отлежаться и ждёт теперь в столице. И про этот укус гадюки, и про торговлю живым свободным человеком, он шепнёт, кому следует! Понятно! Беги, обрадуй своего папашу, и Василису!

Я сама сейчас напоминаю гадюку, но как приятно вот так вколачивать в беспардонных людей слова о скорой расплате.

Не дожидаясь новых гадких слов в свой адрес, быстрее шагаю в сторону таверны, теперь я просто обязана попасть в почтовую карету, и приехать в столицу, как принцесса.

А вслед слышу крик: «Дуня, прости меня, лично я к тебе со всей душой!»

— Я это заметила, только вот душа у тебя чёрная, и немного противная! Прощай! Маме с папой привет!

Крикнула и сбежала, пусть теперь трясутся от каждого стука, что там Волк сказал за торговлю людьми — пять лет каторги? Она им не помешала бы.