Служанка в высшем свете

Роллз Элизабет

— Она хорошая девочка! — воскликнула миссис Хенти. Затем закрыла глаза и крепче сцепила руки. — Сара с ним встречалась уже давным-давно, — продолжала она дрожащим голосом. — Они уже хотели просить священника огласить имена. Все знали, что он просил ее руки. Когда он умер, она ничего не сказала. Просто попросила оставить ее, она будет в порядке. И только прошлой ночью сказала мне о… о ребенке. Так что я подумала, что если уволюсь и получу пенсию, то смогу вести для нее дом и заботиться о ребенке.

— Вы станете двоюродной бабушкой. Как вам такая

мысль?

Миссис Хенти моргнула. И медленно просияла ответной улыбкой.

— Да как-то странно, миледи. Двоюродная бабушка… — Она смахнула что-то блеснувшее со щеки. — Я думаю, могло быть и хуже.

— Гораздо хуже, — заверила ее Верити. — А теперь почему бы нам не подумать о том, чтобы помочь Саре? Вам нет необходимости увольняться, если только вы действительно не считаете, что так было бы лучше для ваших родных.

— Что ж. Я осмелюсь сказать, что все улажено. — Она твердо посмотрела на Верити. — Если ваша милость не возражает, я бы посоветовала вам кое-что насчет ваших волос.

Верити покраснела. Ее волосы были ужасны. Единственное, как она могла укладывать их, — это затягивать как можно туже в пучок.

— Вам следует подрезать их немного. Просто чтобы они могли виться вокруг лица. Чтоб стали немножко мягче.

— Подрезать? — Верити уставилась на нее. — Кто бы мог это сделать?

И тут же получила ответ:

— Я могу это сделать, миледи. Я была горничной матери хозяина, пока она не умерла. И я покажу Саре, как их лучше укладывать. Прекрасные волосы у вас, что уж сказать. Такие густые и вьются… — Она кивнула самым решительным образом. — Так и сделаем. Сегодня же вечером.

Заполучив миссис Хенти в союзники, Верити почувствовала, что у нее прибавилось забот и радости. Похоже было, что любое дело требует личного вмешательства хозяйки. К примеру, сад.

— Это просто позор, миледи! — напрямик заявила миссис Хенти. — Хозяин и мистер Ричард проводят все свое время в поместье, а сад идет прахом.

Верити растерялась. Миссис Хенти думала, что леди Блейкхерст стоит только отдать приказ и вес поменяется, но как воспримет это Макс? Как ее вмешательство? А ведь миссис Хенти с кажущейся небрежностью подбрасывала ей и другие идеи… от которых она уклонялась. С садом будет намного легче. Конечно, если Макс увидит, что она пытается выполнять свои обязанности в качестве хозяйки дома… и если она даст понять, что нуждается в его руководстве…

Она затронула тему сада за завтраком на следующее утро:

— Милорд, миссис Хенти довела до моего сведения, что сады требуют внимания. — Макс поднял глаза, морщась, и посмотрел на нее, сидевшую рядом с полной тарелкой еды. — Ничего серьезного, — торопливо поправилась она, — но мне просто нужно знать, есть ли у вас предпочтения, какие растения вам особенно нравятся или… не нравятся.

Он остановил ее холодным взглядом.

— Сады меня не касаются. Делайте как хотите. — И он спрятался за свою газету.

Верити стиснула зубы.

— Отлично, — сказала она сладким голосом. — Кроме того, и в доме тоже есть некоторые

вещи, требующие внимания, — отдельные ковры нужно заменить, портреты почистить, люстры…

— Прошу вас, избавьте меня от перечня ваших домашних забот, сударыня! — отрезал Макс. — Хотя я рассчитывал, что моя жена будет заниматься этими вопросами, я не думал, что она будет утомлять ими меня!

— Прошу прощения, милорд, но я боюсь, что вам придется немного утомиться, так как мне требуется ваш совет по одному или двум вопросам.

Макс, который вновь углубился в London Gazette, опустил газету и уставился на нее. Она встретила его взгляд внешне спокойно, молясь, чтобы он не заметил ее дрожащих рук. Она так давно никому не прекословила. Бог знает, что придало ей мужества сейчас.

— Мой совет? — Его голос вонзился в нее, как ледяной нож. — Мой совет таков: занимайтесь поддержанием порядка в доме, а не испытывайте мое терпение, заменяя вещи, которые, возможно, немного старомодны, но все еще прекрасно служат.

Верити посмотрела на тарелку с ветчиной и яйцами, стоящую перед ней. И обнаружила, что ее аппетит полностью исчез. Вместо этого она налила себе чашку чая. Ее руки едва удержали массивный серебряный чайник.

Макс снова заговорил:

— Я хотел бы напомнить вам, что я женился не потому, что особенно нуждался в жене.

Еще одна глубокая рана, но она вынесла ее со спокойным лицом.

— Спасибо за то, что напомнили мне, — вежливо сказала она и отодвинула свой стул. Ее тарелка осталась нетронутой, чашка чая — полной. Ей казалось, что ее может стошнить.

Его голос догнал ее:

— Вы не закончили завтрак. Ради бога, Верити, вы даже не прикоснулись к еде! Вы проголодаетесь!

Она повернулась, посмотрела на него и сказала, придав своему голосу безразличие.

— Я думаю, милорд, что в возрасте двадцати лег я сама могу судить, когда с меня достаточно.

Дверь тихо закрылась за ней, и в комнате воцарилось ошеломленное молчание. Ричард нарушил его:

— Ты знаешь, Макс, один-два ковра выглядят слегка потрепанными. И я осмелюсь сказать, что если ты желаешь как следует полюбоваться кем-нибудь из наших предков, то почистить портреты было бы весьма разумно.

Он посмотрел на Ричарда, равнодушно поглощающего филе. Его близнец. Полчаса разницы между наследником и никем. Будь он проклят, если оставит это расстояние между собой и братом.

Выйдя из дома, Верити бросилась бежать и бежала до тех пор, пока не достигла буковой рощи, игнорируя боль в боку. Трусиха! Разве ты больше ничего не можешь, кроме как бежать? Дрожа на ветру, она заставила себя подумать еще раз о тех отрывочных сведениях, которыми делилась с ней миссис Хенти. День рождения Макса был на следующей неделе. Ричарда тоже, конечно, так как они были близнецами. Близнецы. Их очевидную дружбу и близость разорвала она. На что это может быть похоже — быть так близко с кем-то, знать, что, как бы вы ни ссорились, между вами всегда сохраняется некая нерушимая связь?