Служба Контроля
Шрифт:
— А не могла ли Лина прислать возубру к Мелюзе? Раз она умела приманивать разных тварей…
— Может быть, — я задумался. — Но с какой целью?
— А что, если она хотела отомстить? Зачем еще пытаться убить подругу…
— Отомстить? За что?
— А может быть, не Лина убила себя, а ей все же помогли?
Я со всех сторон попытался рассмотреть предположение. Мы уже выехали на шоссе, ведущее к Чертанску. Я ехал быстро, но аккуратно — дождь мешал разогнаться как следует. Крупные капли били в стекло, дворники едва справлялись.
— Ты
— Дядя Лис, а ведь получается, что, если мы запустим сердце Лине, то поможем ей! Она умрет, но потом оживет, переродившись? Правильно?
— А ведь это идея! Молодец, Степан! Вот что значит свежий подход и непредвзятый взгляд на вещи. Оживить, чтобы умерла естественной смертью, — и обряд завершился! Гениально!
Степка скромно промолчал, нисколько не сомневаясь в своем природном таланте. Я в его возрасте был такой же, только мне не повезло с учителями…
Я опять попробовал набрать номер. Связи все не было, хотя мы уже приближались к городу. Как видно, мешала гроза, а не удаленность деревеньки Третий завет от вышек связи.
Движение на трассе было оживленное, но никто особо не гнал из-за дождя, который усиливался по мере приближения к городу. На открытых местах ветер с силой бил в бока машины, пытаясь перевернуть нас, но я держался настороже.
В самом городе стало чуточку спокойнее: по крайней мере, от сильного ветра нас защищали дома, но вот дождь пошел еще сильнее, ограничив видимость двадцатью метрами. Я снизил скорость, насколько возможно, и ехал теперь почти на ощупь.
Связь все не появлялась, но я уже ничему не удивлялся.
— Посмотри-ка, дядя Лис!
Мы выехали на широкий проспект, где видимость была чуть лучше.
Но я послушно повернул голову туда, куда указывал Степка, и увидел вдалеке, на другой стороне реки, наше здание, приткнувшееся у музея.
Мне показалось или на самом деле было так — со всех сторон к офису ползли багровые тучи. Те, что уже добрались до места, соединялись в одно целое, но не расползались вновь в стороны и не уплывали по ветру, а нависали прямо над корпусом, прорываясь тяжелыми грозовыми зарницами, пока, к счастью, достаточно редкими.
— Так, Степан! Я сейчас торможу на углу, ты выходишь и едешь на трамвае или маршрутке домой. Понял? Вот тебе деньги! И не спорить!
Он упрямо покачал головой.
— Я с вами!
— Ты пойми, там опасно. Все это неспроста. Чикерс, видно, не ошибся — Лина творит большое волшебство!
— Я никуда не пойду!
Вот ведь упрямец! Не выкидывать же его из машины, да и времени на это нет. Придется рискнуть.
— Хорошо, но как подъедем, держись рядом со мной!
— Конечно, дядя Лис, — послушно ответил Степка. Эх, избаловал его Вик, никакого реального уважения к возрасту и статусу. Издевается ведь надо мной, паршивец, а не подкопаешься!..
Мы влетели на стоянку красиво, остановившись прямо напротив входных дверей. Может, уже пора начать давать уроки экстремального
Судя по числу машин, припаркованных рядом, собрались все, кроме шефа и, конечно, Вика.
Что ж, тем лучше! Вместе и смерть не так страшна, тем более что я не верил в могучие силы Лины — раз уж она себя убить толком не смогла, то и нас не сумеет.
Мы ворвались в комнату, как отряд коммандос. Я впереди с «Глоком» в руке, Степка на шаг позади, без оружия, но готовый дорого продать свою жизнь.
И застали абсолютно домашнюю сцену, безо всякого намека на терзающие меня мрачные подозрения.
Все сидели за столом у стены и мирно пили чай вприкуску с печеньем. Дыру в полу, оставленную кротом, прикрыли брезентом, сверху кто-то бросил пару досок крест-накрест, обозначая опасное место. В остальном же обстановку бюро восстановили: стулья расставлены, бумаги собраны, мусор прибран.
Идиллия, честное слово! Вот только гроза над нашей головой не предвещала ничего хорошего!
— Чаи, значит, гоняем? — тоном революционного балтийского матроса вопросил я и для наглядности потряс «Глоком» в отсутствие «маузера», отмахиваясь другой рукой от крупной мухи, норовившей попасть мне в глаз. — А вы хоть знаете, что в мире творится?
— А что-то еще случилось? — невинно захлопала ресничками Оля. — Ты нашел свою машину?
— Нашел. — Я подошел к столу, взял в руки первую попавшуюся чашку и отхлебнул теплого чая, нисколько не стесняясь.
Такая бесцеремонность не была у нас принята, поэтому Брайн сразу вскочил на ноги, а Чингиз занял оборонительную позицию у двери. Степка воспользовался этим и занял место Брайна за столом, так же без стеснения отхлебнув из его кружки.
— Где враг? — отрывисто спросил Чингиз, выглядывая в окно и не находя искомой цели, которую можно было сокрушить.
— Если в общем — то наверху, а если в частности — то рядом, — запутал я ситуацию и отпил еще глоток чая.
Чингиз тут же просканировал своими способами небо и присвистнул.
— Проворонил. Моя ошибка!
— Ты не виноват, — успокоил я его тревожную душу на всякий случай. А то мало ли, бывали прецеденты, один раз он тоже вот так признал, что виноват, а потом едва не ушел в монахи, чтобы там, в дальнем монастыре, трудом и потом искупить ошибки. Едва мы его перехватили по дороге, да и то, если бы не шеф, то у тибетцев в полку бы прибыло. — Гроза — лишь следствие, причина же сидит в нашей камере…
И тут за окном громыхнуло, да так, что затряслись кружки на столе, упал автопортрет Леонардо со стены, а Оля оглушительно взвизгнула.
— Начинается, — мы со Степкой тревожно переглянулись. — Поспешим!
Так как никто, кроме нас, не знал, в чем, собственно, дело, то все послушно двинулись следом. Я же шел к камере, прихватив по дороге тот самый жертвенный нож со стола, которым уже один раз закололи бедную Лину. Или которым она закололась самостоятельно, тут еще разобраться надо…